Детектив сделал попытку – наверное, не без подсказки со стороны Анны Григорьевны – проследить и за другими перипетиями жизни "Князева" под личиной бомжа. Однако дальше бригады грузчиков ему продвинуться в своем расследовании не удалось.

Но и опрос грузчиков мало что добавил к общей картине. Шуня даже не был упомянут, чего сильно опасался Паленый. Это его немного настораживало, так как с Шуней они были в приятельских отношениях и не делали из этого секрет перед остальными грузчиками.

Поэтому Паленый предположил, что детективу, скорее всего, не удалось разыскать Шуню (это было и впрямь нелегко), и сыщик решил оставить его за кадром, посчитав малозначимой личностью.

Паленый долго пытался найти за весьма туманно сформулированными предложениями какой-нибудь тайный смысл, но так и не нашел. Если детектив что-то конфиденциальное и раскопал, эти находки и соображения он оставил при себе.

Паленый не склонен был верить хорошо приглаженным фразам. Но ему ничего другого не осталось, как набраться терпения и ждать.

Если что-то у этого сыщика проклюнется, Паленый был уверен, что детектив первым делом прибежит к нему. За все в этой жизни нужно платить, в том числе и за молчание…

А еще он отметил, что детективу в составлении отчета, видимо, помогала какая-то дама, потому как от бумаги сильно пахло дешевыми духами. Анна Григорьевна не пользовалась таким поддельным примитивом, продававшемся на вещевом рынке едва не на разлив.

Наконец дошла очередь и до дискеты с компроматом на Щурова. У этого, с позволения сказать, "бизнесмена" криминальная биография была и впрямь выдающейся.

Чем только Щуров не занимался, чтобы скопить первоначальный капитал: и рэкетом, и торговлей наркотиками, и растлением малолетних девиц, потом проданных в зарубежные бордели, и переоформлением на подставных лиц квартир, владельцы которых исчезали бесследно…

В общем, "букет" был еще тот. Но, как ни странно, за все свои деяния он не получил даже мизерного срока. Видимо, у Щурова были хорошие связи среди милицейской верхушки и в прокуратуре.

В досье на Щурова несколько раз мелькала и фамилия Лили – в качестве свидетеля. Но пассия Князева отличалась стойким нордическим характером и не сдала своего благодетеля.

Но самое главное Паленый вычитал в конце. Оказалось, что в свое время Щуров был тесно связан с Жоржем-винокуром и Семеном Марковичем.

С первым он на паях после различных махинаций выкупил ликероводочный завод (потом, правда, уступил свои акции Жоржу), а вместе с банкиром попался на отмывке "грязных" денег. И опять ему все сошло с рук. Так же, как и Семену Марковичу.

Перелистывая электронные страницы, Паленый не находил себе места от волнения. Он с трепетом ждал, что на экране монитора вот-вот появится и фамилия Анны Григорьевны. Но она (так же, как и ее покойный муж) или не имела никаких дел со Щуровым, или Тимошкин, копируя дискету, убрал из файла все упоминания о семье Князевых.

Лежа в постели, Паленый мысленно тасовал, как игральные карты, все имеющиеся в его распоряжении факты и догадки. В голове что-то уже вырисовывалось, но до конкретики было еще далеко.

"Нужно брать кое-кого за вымя… – думал он, наливаясь желчью. – Пока нас не взяли. Хватит изображать премудрого пескаря, с головой зарывшегося в песок. Все равно достанут. Нужно сработать на опережение…"

С этой мыслью он и уснул.

Глава 21

Специалист и впрямь был немногословен. Выслушав, что от него требуется, он сказал:

– Нужны деньги. Чтобы купить закладки. Остальная аппаратура у меня есть.