Интересно, ему – то есть, Князеву – поверили, что у него амнезия? Может, да, а возможно, и нет. Но даже если поверили, то никто им не мог дать гарантий, что в один прекрасный день к нему не вернется память и тогда кое-кому может не поздоровиться.

– На сегодня у меня все, – поднимаясь, сказал Тимошкин. – Извините, спешу. Спасибо за завтрак.

Паленый немного поколебался, но все же сказал:

– Есть еще один мутный человек…

– У нас светлых можно по пальцам пересчитать, – ухмыльнулся капитан. – Кто он?

– Она. Это женщина… – И Паленый назвал фамилию Лилии Вячеславовны.

– А эта подруга каким боком к вам прислонилась? – удивленно спросил Тимошкин.

– Вы знаете ее? – в свою очередь удивился Паленый.

По выражению лица капитана он понял, что тому хорошо была известна пассия Князева. Откуда?

– Еще как знаю…

На простоватой физиономии Тимошкина в одно мгновение промелькнула целая гамма чувств – от ностальгических воспоминаний до легкой брезгливости.

– Я помню ее с той поры, когда работал в райотделе, – продолжал капитан. – Мне приходилось курировать некоторые злачные места и гостиницу, где собирались прожигатели жизни и путаны. Линек тогда ходила в первых красавицах.

– Линек?..

– Это ее прозвище.

– Она что… была проституткой?

– Не совсем так. Ну, ясное дело, мужики у нее были, бой-френды… хе-хе… Но она отдавалась не за деньги. Линек искала богатого жениха. Шустрая особа.

– Нашла? – небрежно спросил Паленый.

– Не интересовался.

Сказать капитану, не сказать?.. Сказать ему, что Линек была любовницей Князева, или нет? Сказать – не сказать… Нет, не буду говорить! – решил Паленый. Посмотрим, что он раскопает. Проверим квалификацию.

– Ну что же, тогда до свидания… – Паленый протянул Тимошкину руку.

– Встретимся послезавтра, – сказал капитан. – Если, конечно, не появится что-нибудь интересное… У меня запарка по основной работе. Нужно связать кое-какие концы.

– Договорились.

– И не забудьте, что завтра вам нужно быть к десяти в управлении.

– Не забуду.

– Постарайтесь не опаздывать. Высокое начальство любит показушную точность…

Когда за Тимошкиным закрылась дверь, Паленый закурил, постоял некоторое время в грустной задумчивости, затем вышел во двор. Там вовсю светило солнце, где-то неподалеку кудахтали куры (а это еще откуда? – удивился Паленый; вряд ли в богатых дачах и особняках кто-нибудь занимается птицеводством; но факт оставался фактом), чистое голубое небо стремительной белой линией чертил след реактивного самолета, в верхушках деревьев тихо шептался с листьями легкий залетный ветерок…

Благодать, думал Паленый. Живи – не хочу. Только вот беда – к сожалению, жизнь недолгая и конечна. А под оптикой снайпера она и вовсе становится мизерно короткой.

Глава 23

Его размышления прервал Гривцов, подменявший Володю.

– Александр Игнатьевич! Возьмите трубу.

Он протянул Паленому мобильный телефон, который в отсутствие хозяев считался дежурным. На звонки по нему отвечал старший из охранников.

– Здравствуй, Саша! – голос Анны Григорьевны.

– Привет…

– Как ты там?

– Кручусь. Все пока идет нормально. А как твои дела?

– Главную проблему я почти решила. Осталось утрясти кое-какие формальности.