Внезапно картина резко изменилась. Энни издала грудной стон. Каким-то образом она поняла, что наступил тот страшный момент, ее последняя встреча с ним. Это было на следующий день. Марка привели в деревню его преследователи. Немцы требовали опознать английского летчика, грозя жестокими карами. Они хотели знать, кто укрывал беглеца. Анна как раз стояла на пороге своей лавки и видела, как Марка провели мимо, бледного, с трудом переставляющего ноги, покрытого багровыми пятнами запекшейся крови.

Девушка не могла вновь вынести такое, она рванулась назад, в настоящее, в эту избушку, где сейчас и стояла дрожащая и всхлипывающая.

— Ну зачем вы заставили меня прийти сюда? — бормотала она. — Я не хочу больше вспоминать… Это слишком больно.

— Энни, но все это было давным-давно. Сейчас нам ничто не грозит, — тихо сказал Марк, поглаживая девушку по голове, по спине. — А теперь расскажи мне, что ты вспомнила. Ведь ты что-то припомнила, правда?

На миг Энни затихла, потом шепотом начала:

— Мы пришли сюда после того, как… были в лесу в тот последний раз. Вернулись в эту самую избушку…

Он слушал внимательно каждое ее слово, не спуская с нее глаз. Его сильная рука гладила ее, успокаивая, передавая свое тепло ее заледенелому телу.

— А еще вы сказали, что вам бы хотелось, чтобы у нас был ребенок, — припомнила Энни и тут же снова увидела его лицо тогда, в прошлом. Она слышала голос того Марка. Ей снова захотелось выть в голос, потому что тот Марк был убит. Но нет же, он живой и стоит рядом с ней, слушая ее рассказ. От всего этого у девушки голова пошла кругом. Запинаясь, она продолжала: — Но вы сказали еще, что это невозможно — в нынешних условиях… Мне пришлось бы плохо в деревне. У сельчан свои представления о морали, меня бы никогда не простили. Вы сказали, что не хотите для меня такой участи. А еще вы сказали, что если нам удастся выжить, то вы вернетесь сюда и разыщете меня, а потом мы устроим свадьбу. Но если нам не суждено пережить войну, не суждено более свидеться, то нам надо, как вы тогда сказали, Марк, жить сегодняшним днем в полную меру, ничего не оставляя на потом и ничего не оставляя после себя, как если бы нас и вовсе не было на этом свете.

Энни вдруг замерла, потом побледнела как смерть.

— Что? Что еще случилось? — поспешно спросил Марк, испуганный внезапной переменой в ней.

Девушка взглянула на него, повернулась, прикусив губу, оглядела помещение. Марк ждал, бледный, напряженный.

— Энни, в чем дело?

Девушка остановила взгляд на дровах, сложенных под окном.

— Здесь. Это было здесь… — С этими словами она принялась растаскивать дрова.

Марк после краткого замешательства стал помогать ей. Это была грязная и тяжелая работа, но Энни ничего не замечала.

Пять минут спустя она замерла, хрипло и тяжко дыша, опустилась на колени и дрожащими пальцами дотронулась до глубоко вырезанных в нижнем бревне стены инициалов. Буквы потемнели от времени, но все еще были отчетливо видны — начальные буквы их имен «А» и «М», переплетенные вместе, и под ними слово «Навечно». Прошедшие полвека не смогли уничтожить их.

«Навечно», — мысленно повторила девушка. Неужели поэтому они и вернулись сюда? Неужели силой своих чувств они смогли стать частичкой вечности…

Марк опустился на колени рядом с ней и тоже дотронулся пальцем до инициалов, вглядываясь в них.

— О, Марк… — выдохнула девушка, оборачиваясь к нему.