"…А также, — устало закончил председатель жюри, — третье место решено присудить Алле Пугачевой".

Алла молча застегнула пальто и быстро ушла со сцены, где в упоении смеялись, обнимались, целовались победители. Кто-то окликнул ее — она даже не обернулась…"

В вокальном жанре места распределились следующим образом: 1-е место — Ринат Ибрагимов и Валерий Чемоданов, 2-е — Валерий Кучинский, Надежда Якимова, Лидия Борисюк-Видаш, 3-е — Шайген Айрумян, Борис Лехтлаан, Сергей Мороз и Алла Пугачева.

Среда ВИА: 1-е место — "Ариэль" (Челябинск), "Поющие сердца" (Москва), 2-е — ансамбль под управлением Раймонда Паулса (Рига), "Самоцветы" (Москва), "Аиси" (Тбилиси), 3-е — "Армина" (Ереван), "Верасы" (Минск), "Крымские чайки" (Симферополь);

В разговорном жанре: 1-е место — Геннадий Хазанов, Клара Новикова, 2-е — Людмила Кравчук, 3-е — Наталья Руденко.

Вспоминает К. Новикова: "На заключительном концерте лауреатов (он проходил в ГЦКЗ "Россия" 26 октября, показ по ТВ — 5 ноября. — Ф. Р.) возник разговор, что победитель конкурса должен накрыть стол где-то и позвать членов жюри. И начались мои дикие муки. Где взять денег? Первая премия — 180 рублей, да еще пополам с Хазановым. Он не захотел объединиться, и я заметалась. Сговорилась, в конце концов, с Лешей Поповым, нашим киевским конферансье, который вместе с Сережей Дитятевым, Таней Садофьевой и Петей Пестряковым вел программу заключительного концерта.

Ни я, ни Леша не знали, какой ресторан выбрать. Но меня взялся курировать Феликс Дадаев. Он родом из Киева, и запомнился мне, когда приезжал к нам однажды вместе с Милявским. Так вот, Феликс сказал, что идите в "Узбекистан" — это любимый ресторан Брунова.

Но у меня не было свободного вечера — шли лауреатские концерты. Леша в них не участвовал, и мы решили, что я приеду в "Узбекистан", как только освобожусь.

В ресторан я примчалась поздно. Говорила себе, что все уже выпито, очевидно, и съедено. Вышибала, стоявший в дверях, спросил, к кому я иду. Как ему было сказать, что сегодня банкет в мою честь? И этот банкет, и все, что происходило в те дни, казалось мне невзаправдашним. И сказала вышибале, что я — к Брунову.

— А, к Бруно! — воскликнул он. — Бруно любит у нас бывать.

И провел меня в кабинет, где во главе стола восседал Борис Сергеевич. Увидев его, помню, ужасно обрадовалась. Ц совершенно не помню, что дальше было…"

В понедельник, 28 октября, в Москву с официальным визитом прибыл канцлер ФРГ Гельмут Шмидт. Позднее в своих мемуарах он опишет этот визит следующим образом:

"В Москве нас ожидала особо шикарная встреча. Когда наш "Боинг" приземлился в аэропорту Внуково, нас приняли не только премьер-министр Косыгин и министр иностранных дел Громыко — чего было бы совершенно достаточно по протоколу, — но и сам Генеральный секретарь. Этого не было ни во время визита Никсона, ни при приезде Брандта (предшественник Шмидта. — Ф. Р.) в Москву. Я воспринял это как особый жест.

Необычной была также демонстрируемая Брежневым чуть ли не излишняя сердечность, которая перед глазами телекамер сгладила впечатление от слишком "боевой" военной церемонии. На летном поле стояли сотни москвичей, размахивавших флажками, а также немецкая колония в полном составе. Супруги принимавших нас государственных деятелей (Косыгин приехал с дочерью) принесли цветы для моей жены, госпожи Геншер и госпожи Шляй; Косыгин и Громыко держались на втором плане.

Кортеж машин направился к Ленинским горам, где для нас была подготовлена резиденция; Брежнев сам показал мне мои апартаменты на ближайшие три дня, расположился в моей гостиной, чтобы выпить за встречу несколько рюмок водки, и заставил Косыгина и Громыко сделать то же самое.