В родном для Высоцкого Театре на Таганке в те дни состоялось распределение ролей в новом спектакле «Что делать?» по H. Чернышевскому. Роль Автора в этой постановке досталась новичку, пришедшему в театр меньше года назад, — Леониду Филатову. Причем эта роль подвернулась весьма кстати, поскольку Филатов в те дни находился в серьезных раздумьях по поводу того, а не уйти ли ему в более подходящее место. Например, в Ленинградский театр миниатюр под руководством Аркадия Райкина. О том, как и почему Филатов приглянулся мэтру отечественной сатиры, стоит рассказать подробнее.

Еще будучи студентом ВГИКа, Филатов баловался написанием пьес, которые имели устойчивый успех в стенах института. Несколько месяцев назад одну из таких пьес — «Время благих намерений» — Филатов отдал своим однокашникам по ВГИКу, учившимся на два курса младше его (кстати, на этом же курсе училась девушка, в которую Филатов был влюблен, но она не отвечала ему взаимностью). Студенты (среди них были будущие звезды: Константин Райкин, Наталья Гундарева, Юрий Богатырев, Наталья Варлей) поставили по этой пьесе спектакль, на премьеру которого пришли многие известные деятели искусства, в том числе и Аркадий Райкин. Последнему пьеса очень понравилась, и он, не без участия своего сына Константина, пригласил Филатова в свою московскую квартиру в Благовещенском переулке.

Когда тот явился в назначенное время, в доме, кроме хозяина, находились еще два человека, причем тоже известные: писатели Леонид Лиходеев и Лев Кассиль. Легко представить, какие чувства обуревали недавнего провинциального юношу в окружении сразу трех классиков. Но скованность его прошла, как только Райкин налил ему коньяка и он хряпнул пару рюмок для храбрости. Далее послушаем его собственный рассказ:

«Понемногу я пришел в себя, стал шутить. Райкин милостиво улыбался, потом взял меня за руку и повел в кабинет. Там, до сих пор помню, держа меня почему-то за пульс, он стал расспрашивать: «Квартиры нет, конечно, постоянной прописки тоже, и в армию, поди, нужно идти. Да-а… ситуация. Так я вам предлагаю. От меня уходят трое одесских людей. Одному я, к несчастью, успел дать квартиру на Литейном, а второму — нет, так вот она — ваша. Если вы ко мне пойдете работать в театр, я вам обещаю полное освобождение от воинской повинности. Осенью у нас гастроли в Англию, Бельгию, весной — в Польшу».

Я ошалел. Но все же набрался наглости и пролепетал: «Я должен подумать, взять тайм-аут». — «Возьмите, — как-то разочарованно произнес он, — два дня, но больше думать нельзя». На следующий день в Театре на Таганке распределение ролей в новом спектакле «Что делать?» — и у меня главная роль…

Я помчался к маме Ваньки Дыховичного, который в ту пору работал у Райкина и жил в ленинградской гостинице. Александра Иосифовна только руками всплеснула: «Да где же ты сейчас Ивана найдешь? Он же гуляет!» Все же часа через три мы созвонились. Я ему все рассказал, а он в ответ: «Ни в коем случае, я сам мажу лыжи». — «Почему?» — «Потому что двух солнц на небе не бывает». — «Но он меня заведующим литературной частью зовет!» — «Еще новое дело. Ты знаешь, кто от него уходит? Миша Жванецкий, Рома Карцев и Витя Ильченко. Ты хочешь заменить всех троих?» Я, конечно, для себя все решил, но как сказать об этом Мэтру? К счастью, в театр позвонила его жена. Я, мямля, стал говорить, что на Таганке много работы, что я привык к Москве. Она засмеялась: «Вы так же привыкнете и к Ленинграду… Ладно, оставайтесь. Но я вас хочу предостеречь — бросайте курить. На вас же невозможно смотреть!»

27 января все центральные газеты сообщили радостную новость о том, что три дня назад 28-летний тяжелоатлет из города Шахты Василий Алексеев установил на соревнованиях в Великих Луках сразу три мировых рекорда: в жиме выжал 210,5 кг, в толчке — 221,5 кг, в сумме троеборья — 595 кг.