"Только что посмотрел по телевидению "Риголетто". Хорошо. С детства люблю Верди, особенно эту вещь. Но думал все время о Гюго, о романтиках. Меня не веселят уже много лет. Никто!..

Смешно получается. Мчусь по дороге тщеславия вместе со всеми, понимая, что это бессмысленно. И продолжаю мчаться. Впереди маячит карьера, ласка правительства. На последнее мы все очень рассчитываем. Но вперед вырваться не могу: мешают юмор и водка. Дыхание сбивают. Ну а это для марафонца гибель…"

4 сентября Москву покинул президент Центрально-Африканской Республики Бокасса, который находился у нас на лечении! Кроме своих охранников, поваров и другой челяди, при нем был советский врач Ф. Яровой, которого он выпросил у нашего МИДа. Уж очень его лечение понравилось Бокассе! Однако уже три месяца спустя президент ЦАР вернет советского эскулапа обратно, поскольку тот слишком рьяно будет следить за здоровьем больного. Причем, чтобы снять с себя всяческие, подозрения в несправедливом расторжении договора, Бокасса выдвинул убийственный аргумент в пользу отзыва врача: мол, тот пытался соблазнить одного из его телохранителей. В нашем МИДе будут долго смеяться над этой версией: надо было видеть пожилого, интеллигентного, субтильного доктора и громадного роста телохранителя, чтобы представить всю бредовость заявления Бокассы. Просто наш доктор, видимо, мешал ему есть человечину, за что и поплатился.

5 сентября в столичном Доме журналистов состоялась открытая пресс-конференция, устроенная КГБ специально для советских и иностранных журналистов, на которой с покаянными речами выступили двое видных диссидентов: Петр Якир и Виктор Красин. Как мы помним, еще в конце августа самому шефу КГБ Андропову удалось уговорить Красина принять участие в этом мероприятии (Якира уговорили еще раньше), после чего в течение последующих четырех дней с обоими участниками предстоящего шоу была проведена кропотливая работа. Каждый день их поодиночке приводили в кабинет следователя Александровского, который методично объяснял им, что следует говорить, а что нет. На пресс-конференцию Якира и Красина привезли не в "воронке", а на двух "Волгах". В зале была установлена телевизионная камера, поскольку отрывки из этой эпохальной пресс-конференции в тот же день собирались показать по телевидению.

Вспоминает В. Красин: "Мы вошли в зал. Сели каждый за свой стол. Зал был уже набит до отказа. Прожектора, звукозаписывающие установки. Появился прокурор Маляров, заместитель Руденко. Он произнес вступительное слово.

Затем выступил представитель МИДа. Он сказал корреспондентам, что они могут задавать любые вопросы, но только в письменном виде…

Корреспонденты начали подавать записки с вопросами. Представитель МИДа проглядывал их, часть откладывал в сторону, а те, на которые мы должны были отвечать, он оглашал… Вопросы были нам хорошо знакомы: все они были уже проработаны в лефортовских кабинетах… Пресс-конференция продолжалась с час. Потом представитель МИДа заявил, что мы устали, что вопросы можно задавать до бесконечности и что пресс-конференция окончена…"

В тот же день Александр Солженицын дал "добро" на публикацию своего романа "Архипелаг ГУЛАГ" на Западе. Как мы помним, в августе КГБ удалось найти и изъять фоторукопись романа, хранившуюся на одной из квартир в Ленинграде. Из-за этого покончила с собой одна из хранительниц рукописи Воронянская. Солженицын узнал об этом 3 сентября. Рукопись романа хранилась у одного из адвокатов писателя в Швейцарии, но он рассчитывал опубликовать его только весной 1975 года. Однако действия КГБ заставили его ускорить эту акцию.

Андрей Сахаров, против которого с конца августа была открыта газетная "кампания" (в начале сентября в той же "Правде" были опубликованы новые письма, осуждающие его деятельность), 5 сентября передал западным корреспондентам свое письмо (в советские газеты относить его было бессмысленно), чтобы те опубликовали его на Западе.