Когда первая же пуля угодила в памятник и осколки от камня разлетелись в разные стороны, часовым стало понятно, что дело закрутилось нешуточное. Это подтвердили и две следующие пули, которые просвистели в нескольких сантиметрах над их головами. Можно было спрятаться за памятник, но никому из часовых эта идея даже в голову не пришла — оставлять пост они не имели права. А стрелок не унимался. Уже достаточно приноровившись, он очередную пулю пустил точно в цель: она угодила в бедро Миши Маршукова. Из перебитой артерии хлынула кровь. Счет шел буквально на минуты, и парню грозила неминуемая смерть от потери крови, если бы не чудо. И оно произошло. Мимо проезжала снегоуборочная машина, которая подобрала раненого и отвезла его в ближайшую больницу. Спустя несколько часов стрелка "повязали". Правда, отделался он легко: штрафом да тумаками от отца, у которого милиция конфисковала злополучную винтовку.

Что касается часовых, не дрогнувших под обстрелом, то спустя неделю их наградили: Бюро ЦК ВЛКСМ занесло имя Миши Маршукова в Книгу почета ЦК ВЛКСМ, а трех его одноклассников — Дмитрия Борзова, Евгения Бизина и Владимира Буркова — наградило почетными грамотами.

А на следующий день — 28 ноября — произошел еще более беспрецедентный случай. Достаточно сказать, что ничего подобного у нас не происходило со времен Великой Отечественной войны, а именно — советский летчик совершил таран вражеского самолета-разведчика. Произошло это в Армении. В тот день утром наши средства ПВО зафиксировали вторжение на территорию СССР самолета иранских ВВС. В небо был тут же поднят советский истребитель-перехватчик "МиГ", за штурвалом которого находился капитан Геннадий Елисеев. Через несколько минут он сблизился с нарушителем и сел ему на "хвост". А еще через пару минут Елисееву поступила команда на поражение противника. Он нажал на гашетку и выпустил во врага две ракеты. Но они оказались старые (!) и улетели в "молоко". Тогда Елисеев принял решение идти на таран на скорости 1100 километров в час. Самолет-разведчик рухнул на землю сразу, а наш "МиГ" еще какое-то время продолжал свой полет, после чего врезался в гору всего лишь в минуте полета от иранской границы. В течение трех суток наши солдаты искали оба самолета. Первым удалось найти обломки иранского и двух живых летчиков с него. Обломки "МиГа" нашли чуть позже. Летчик-герой Геннадий Елисеев был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза, правда, в наградном листе ни слова не говорилось о таране — эта информация была засекречена. Ни одна из советских газет даже строчкой не обмолвилась об этом беспрецедентном происшествии.

В тот же день главный идеолог страны Михаил Суслов выступил в Вильнюсе с пространной речью, посвященной вручению Литовской ССР ордена Дружбы народов. Эта речь, которую "Правда" опубликовала лишь частично (редкий случай!), на Западе вызвала настоящий переполох. Некоторые ее пассажи вновь заставили советологов вспомнить о статье Роя Медведева, которую тот распространил среди западных журналистов в начале ноября. Там, как мы помним, речь шла о том, что в Политбюро существуют две противоборствующие команды: либеральная во главе с Брежневым и реакционная — с Сусловым. Их позиции резко расходятся: если "либералы" выступают за разрядку и сотрудничество с Западом, то "реакционеры" — против. Речь Суслова целиком и полностью подтвердила наличие двух группировок. Например, он заявил, что, "стремясь к разрядке, мы будем усиливать и совершенствовать борьбу с идеологическими диверсиями империализма, против всех попыток оживления всякого рода буржуазных теорий "идеологической конвергенции", против правых и левых ревизионистов", что "те, кто надеется, что взамен на разрядку Советский Союз пойдет на какие-нибудь уступки, горько разочаруются", что "наша политика нигде и ни при каких обстоятельствах не отступит от принципиально классовых позиций".