В тот же день Олег Табаков находился в Доме творчества в Рузе, куда он приехал несколько дней назад со своими единомышленниками, чтобы обсудить возможность создания собственной студии театра "Современник". По задумке Табакова это должен быть, выражаясь спортивным языком, фарм-клуб театра, который в последние несколько, лет переживал не лучшие времена и испытывал настоятельную потребность в притоке молодых актерских кадров. В том эпохальном обсуждении принимали участие: группа молодых актеров, а также режиссер Валерий Фокин и сочувствующие в лице Константина Райкина, Авангарда Леонтьева, Сергея Сазонтьева, Андрея Дрознина, Иосифа Райхельгауза, Владимира Поглазова. "Тронную речь" перед собравшимися держал сам Табаков. Она была встречена с большим воодушевлением. И это при том, что никаких дивидендов создание студии собравшимся не сулило, а головной боли могло прибавить выше крыши — ведь студийцев еще надо было отобрать и обучить. А быть педагогом — все равно что сажать плодовые деревья: неизвестно, как приживется, когда вырастет и какие плоды будет давать. Теперь-то мы знаем, что эта авантюра удастся и студия даст "Современнику" новый мощный импульс в развитии, но тогда все было в тумане.

Были и такие в тот день, кто строил совсем иные планы — злодейские. Речь идет о двух жителях Риги — 32-летнем таксисте Красовском и его 23-летнем друге Мезисе. Эта парочка вскоре после новогоднего боя курантов села обсуждать свое будущее нападение на инкассаторов. Инициатором идеи был Красовский. Работая в таксопарке, он пару раз выезжал на своей служебной машине в город для перевозки инкассаторов (в те годы у инкассаторской службы своих машин не было, и она арендовала их в таксопарках). Во время этих выездов Красовский убедился, что перевозка денег осуществляется крайне небрежно, и задумал этим воспользоваться. План его был прост. Злоумышленники должны были заранее узнать имя того таксиста, кому в день "X" предстояло везти инкассаторов (это дело брал на себя Красовский), выманить его за город и убить. Его место в машине занимал Красовский, а Мезис должен был спрятаться в багажнике. На последнем пункте сбора денег грабители неожиданно нападали на инкассаторов, овладевали деньгами и скрывались на этой же машине. Последнюю вместе с телами инкассаторов предполагалось затем утопить в Даугаве.

Мезису план понравился. Да иначе и быть не могло. Красовскому он чуть ли не в рот смотрел. И с программными словами Красовского Мезис согласился безоговорочно. А сказано было следующее: "Если ты так будешь жить, Мезис, то прокоптишь свою жизнь некрасиво и скучно. В жизни надо гореть и рисковать, гибнуть и возрождаться. Хватать большую копейку и не жалеть ее. Вот возьмем мы с тобой большой кусок, уедем далеко-далеко, где нас никто не видел. И начнем новую жизнь".

В этот же день, 1 января, западные информационные агентства сообщили на весь мир об издании книги Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Это было издание первого тома на русском языке. Практически все крупнейшие газеты Запада известили своих читателей об этом событии, сделав из него мировую сенсацию. На родине писателя в Советском Союзе население, естественно, пребывало пока в полном неведении, поскольку здешние газеты находились под строгим партийным контролем. А на самом кремлевском верху царила если не паника, то, во всяком случае, большое волнение. 2 января КГБ распространил среди членов Политбюро ксерокопию всего "Архипелага"… (до этого члены высшего советского руководства знали только аннотации на книгу).

В эти же дни с полным вариантом первого тома "Архипелага ГУЛАГ" сумел ознакомиться и видный советский ученый диссидент Андрей Сахаров. О том, каким образом к нему попала эта книга, рассказывает он сам:

"В начале января к нам пришел приемный сын Александра Исаевича, тринадцатилетний Митя — сын Натальи Светловой от первого брака.