Расписания автобусов, идущих в Псков, мы не знали, ждали часа два, погода в тот день была омерзительной: снег с дождем и ветром. Приехали в Псков. Билетов на Москву нет. Сели в такси, объездили весь город — ни в одной гостинице "мест нет". Мокро, холодно, неуютно. Что-то съели в ресторане. У нас был большой термос, мы залили в него "бочковой" кофе в ресторане и бродили с ним целый день по Пскову в ожидании вечера и возможных билетов на поезд.

Олег называл меня "термосоносец". Мы ходили и говорили о том, что, вероятно, на всю оставшуюся жизнь обречены жить на холодной лавочке зимнего сквера Пскова, что, может быть, лет через десять нам дадут квартиру, и мы забудем, кто мы такие и что родом из Москвы и Ленинграда, и доживем здесь тихо и покорно свой век.

Поздно вечером нам удалось достать билеты в Москву. Так бежали мы из Пушкинских Гор, вспоминая, как сидели у могилы Пушкина, как стояли и, кажется, плакали тихо в Святогорском монастыре. Жаль было, что Олега оторвали от Пушкина…"

Тем временем средства массовой информации Советского Союза продолжают травлю Александра Солженицына. Практически всю последнюю неделю месяца в газетах публиковались восторженные отклики на статью И. Соловьева, опубликованную 14 января в "Правде". В. числе восторгающихся — сплошь одни знаменитости из сплоченного цеха писателей. Например, "Литературная газета" 23 января публикует сразу несколько таких откликов, подписанных Сергеем Михалковым ("Саморазоблачение клеветника"), Петрусем Бровкой ("Лишь бы очернить…"), Олесем Гончаром ("Кощунство"), Григолом Абашидзе ("Крайняя степень падения"). В последующие дни к этому хору добавляют свои голоса и другие писатели: Константин Симонов ("Правда", 24 января), Расул Гамзатов ("Правда", 25 января), Анатолий Иванов ("Комсомольская правда", 25 января) и др. К примеру, последний пишет: "И вот находится в нашей стране так называемый писатель Солженицын, который, кощунствуя над величайшими человеческими жертвами во имя торжества священной и справедливой социальной борьбы, оправдывает бывший царский режим в России, умиляется при мыслях о фашизме, находит у гитлеровских головорезов признаки человеколюбия и гуманности…

До какого же политического растления и нравственного маразма дошел Солженицын?!"

Не стоит думать, что в огромной стране не нашлось людей, кто бы поднял свой голос в защиту Солженицына. Такие люди, конечно же, были. Они тоже писали письма во все центральные газеты, в которых выражали поддержку писателю-правдолюбцу, но эти послания никто не печатал. Приведу отрывок лишь из одного такого письма. Историк Вадим Борисов писал: "Распни его", — требует руководящий орган. "Распни, распни", — вторят газеты помельче. "Распни, распни, распни", — послушным эхом подхватывают нечитавшие "читатели"…

Но вы, Товстоногов, Симонов, Гамзатов и кто еще! Вы-то знаете, не, можете не знать, на чьей стороне правда. Вы ведаете, что творите, когда вплетаете ваши голоса в улюлюканье и завывания наемных распинателей. Ведаете — и предпочитаете опасной правде уютную ложь…

А мы, молчаливое интеллигентное большинство! Мы тайно зачитываемся книгами писателя, держим его портреты на книжных полках. Но сейчас, когда уже не литературные, а настоящие убийцы бродят вокруг его дома и засыпают его грязными угрозами, — что мы делаем? Мы с жадным любопытством ждем развязки. "Бог не выдаст, свинья не съест" — не так ли? Мы умываем руки — и надеемся сохранить их чистыми?.."

Тем временем большая группа артистов советской эстрады (в их числе и певец Лев Лещенко) ничего не ведают про эту антисолженицынскую кампанию, поскольку вот уже почти два месяца находятся за пределами родины — в Японии.