Подробности такого рода не занимали меня, пока я не начала работать в «Аккорд риэлтерс». Будьте снисходительны ко мне. Я похожа на самца птички-ткачика, который всю жизнь строит причудливые гнезда, собирает осколки стекла и блестящую фольгу и раскладывает перед своим домом. «Посмотрите, вы только посмотрите — для меня нет ничего невозможного! Как они блестят! Давай жить вместе, будь моей возлюбленной — ведь такого, как я, больше нигде не найдешь!»

Поначалу Сьюзен работала логопедом в местном отделе образования — в то время таким специалистам еще платили из государственного бюджета. Она не только гордилась своим домом, но и всеми силами поддерживала огонь в очаге, а ей помогал Винни, который недавно получил диплом врача и был рослым, дородным, шумным, эмоциональным, чувственным и исполненным энтузиазма. В то время они воспринимались как объединившиеся противоположности. Сьюзен сдержанна, усердна, подтянута и лишена чувства юмора. Но в те дни популярность неизменно завоевывал Винни, симпатии общества были на стороне гедонистов и бонвиванов, а Сьюзен любила мужа, перенимала его взгляды и вкусы и не пыталась сохранить собственную индивидуальность.

Винни работал на полставки в местной больнице и писал книги в серию «Здоровье — своими руками», которые хорошо продавались — достаточно хорошо, чтобы, когда пришло время перебраться из центра в пригород, Винни и Сьюзен смогли купить большой дом в лучшем районе Кью, рядом с Ричмондом, и благодаря этому по воле случая встречаться с нами в супермаркете. Однако их возможности были несравнимы с нашими с Эдом, не говоря уж о Розали, которой посчастливилось стать обладательницей страхового полиса Уоллеса.

Пожалуй, с работой в «Аккорд риэлтерс» мне пора завязывать: слишком уж приземленной и завистливой она меня сделала. Самое время прибегнуть к шокотерапии и перейти в какую-нибудь благотворительную организацию.

К тому времени как Анита вытеснила Джослин, Мэрион уже жила в полуподвальной квартире в доме Лесли Бека и имела статус студентки. В благодарность за сниженную до смешного плату за жилье она возилась с детьми Джослин, а кошелек пополняла, периодически подрабатывая приходящей няней в нашем кругу и занимаясь другой работой. Отец Мэрион был строителем в небольшом городке и часто сидел без дела, его жена довольствовалась положением праздной домохозяйки, а Мэрион, кукушонок в этом неопрятном гнезде, выросла рослой, стройной, большеглазой, утонченной девушкой. Свою трудовую жизнь она начала с нудной службы в банке; почти случайно ей поручили устройство и сопровождение передвижной выставки, которую финансировал тот банк. Так она познакомилась с моим мужем Эдом и в результате, прослушав курс изящных искусств при галерее «Куртолд», стала владелицей галереи в Уэст-Энде, более состоятельной, чем все мы. Конец краткой биографии.

Печально, что все мы, несмотря на старание держаться на равных и уверения, будто деньги — это не главное, занимали в нашем кругу положение, которое находилось в прямой зависимости от жилищных условий. Супруги Бек не могли не покровительствовать остальным, мы, середняки, сражались за первенство, а Мэрион была бедной родственницей. Она сидела с нами за столом, но помогала мыть посуду тем усерднее, чем выше был статус хозяйки дома. Таким образом, во власти Мэрион было определять этот статус. А мы считались с ее мнением: наша жизнь проходила у нее на глазах.

Вот такую компанию Лесли и Джослин время от времени собирали за своим обеденным столом. Само собой, мы считались гостями второго сорта. От Мэрион мы слышали, что у Беков бывают почти знаменитые и чуть ли не великие люди — ведущие архитекторы, писатели, политики, — но видимо, для столь торжественных приемов мы не годились. Мы утешались тем, что Лесли все равно нас любит и что он непременно пригласил бы нас, если бы не грандиозные планы застройки лондонских доков и центральных районов, в которых заинтересована компания «Эджи, Бек и Роулендс».