– Ты тонешь, Артур, – уронила она, тревожно сжав мои пальцы. – Твоя душа качается на самой кромке, и долго я её не удержу.

Я как открыл рот, так его и закрыл: новость была из разряда хуже некуда.

– Значит, я во Тьме? – спросил я, одновременно оглядывая комнату, которая подозрительно напоминала домашнюю спальню.

– Все время, – подтвердила мама. – И Смерть уже у тебя за спиной. Но это не значит, что ты должен прекратить бороться.

– Это не в моих правилах. Ты ведь знаешь…

– Да, – на её губах снова мелькнула улыбка. – Ты не зря выбрал такую профессию: у мага твоего профиля есть преимущество перед простым смертным – вы себе не принадлежите. А все, что у вас есть, всегда будет носить отпечаток того, кому вы себя предназначили.

– Ты говоришь о Фоле? – насторожился я.

Но мама лишь покачала головой. После чего неожиданно наклонилась и запечатлела на моей лбу невесомый поцелуй.

– Тьма больше любит безумцев, а Смерть предпочитает дерзких, – прошептала она, отстраняясь. – Помни об этом, Артур. Помни и борись. Я сделала для тебя все, что могла.

Пока я лихорадочно соображал, что к чему, она поднялась с постели и отступила на шаг, окутавшись мягким серебристым сиянием, её облаченный в белый шелк силуэт поплыл, словно узор на мокром стекле, черты лица поблекли и быстро истаяли. Вместе с ней стали расплываться и очертания комнаты. А у меня в это время вдруг засаднило кожу на лбу, после чего прострелило место поцелуя такой болью, что я едва не подпрыгнул на постели.

О том, чья метка горит на моем лице, я не забыл – Смерть, однажды кого-то пометив, больше никогда не отступалась. А значит, мама была права – я качался на самой грани. И умирал… прямо сейчас, в это самое мгновений! А значит, вампир вымотал меня сильнее, чем я рассчитывал. Быть может, его слюна или чем он там в меня плюнул, была ядовитой, и этим можно было объяснить посетившие меня галлюцинации. А может, я просто истощил свой дар и банально бредил, медленно издыхая в прокопченной каверне. И единственным, что оставалось для меня реальным – боль… острая, растущая миг от мига и словно сжигающая меня изнутри. А ещё – необъяснимое чувство, что я не просто умираю, а действительно тону.

В какой-то момент с моих глаз словно пелена упала, и я наконец увидел, что нахожусь не дома, а все в той же гигантской, заполненный дымом пещере. Только лежу не на давешнем столе, а словно провалился в невесть откуда взявшийся гигантский аквариум, до краев наполненный густой серебристой субстанцией, похожей то ли на ртуть, то ли на жидкое зеркало.

Горящая, словно в огне, метка Смерти недвусмысленно доказывала, что я не только с головой увяз в этой гадости, но и планомерно иду ко дну. Надо было поторопиться – встречаться с леди в белом раньше времени не хотелось. Однако, сколько я ни бултыхался, сколько ни пытался выбраться, подняться к поверхности не удавалось, потому что окружившая со всех сторон блескучая дрянь надежно сковывала по рукам и ногам.

О том, какого размера этот аквариум и есть ли у него стены, я мог лишь догадываться. О том, что за субстанция её наполняла, думать было и вовсе некогда. Но надеяться, что на дне волшебным образом вдруг найдется пробка или слив, явно не стоило. До верха я тоже добраться не смог. Секира здесь была бесполезной. Магия не работала. Я даже тропу не мог создать, потому что законы нижнего слоя этого не позволяли!

Фолова бездна. Да что ж за подстава?! Умудриться выжить в пасти гигантской пиявки, чтобы потом глупейшим образом утонуть в чане с жидким дерьмом?!

Молча выругавшись и буквально слыша, как пересыпаются в моем личном хронометре последние песчинки, я извернулся и сделал то единственное, что ещё мог – шарахнул по окружающей меня гадости темным огнем.