И я слышал, как, голос Лунного Жреца все звучал и звучал, обращаясь к молодой жрице, и казалось мне, что я вновь погружаюсь в то состояние, в котором путешествовал подземными водами на Корабле Мертвых, и думал я, увижу ли я по возвращении, как Молли сияет золотым светом — как это было с Морган.

Ритмический голос Жреца породил во мне некую вибрацию; я пытался представить себе, что в это время думает Молли: полулежа в своем низком кресле, она неотрывно, с напряженным вниманием смотрела вверх на возвышавшуюся над нею туманную фигуру с темными искрами глаз, светившуюся каким-то внутренним светом и отчетливо видневшуюся в полумраке, — ведь человек мог вынести из этого много или мало сообразно воспринятым знаниям.

— И так же, как Царица Гадеса есть дочь Великой Праматери, поднимается из Великого Моря златая Афродита, дарительница любви. Но и она есть лишь проявление многоликой Изиды.

Равновесие скрепляется инерцией до тех пор, пока космическое пространство не нарушит его и Праотец не изольется, удовлетворяя голод Космоса. Странной и глубокой есть правда эта; воистину содержит она ключ к тайне жизни мужчин и женщин, недоступный пониманию тех, кто не молится Великой Богине.

Златая Афродита нисходит не как дева или жертва, но как Пробуждающая Желания. И воззовет она к Космосу, и откликнется благосклонно Праотец на этот. зов. И пробудит Она желание в Нем, и зародятся многие миры. Ибо она — Пробуждающая Желания. Да пребудет, сила вечно со златой Афродитой, пробуждающей мужественность!

Речь прервалась — и тут я подумал о травести, исполнявших роль златой Афродиты в барах и кондитерских, и вспомнил я слова, написанные на Изумрудной Скрижали: «И верхнее да уподобится нижнему», и подумал о том, что создание и воссоздание суть зеркальные отображение: друг друга.

Тут голос заговорил снова:

— Ибо все вещи суть единое. Все богини суть одна Богиня, и имя Ей Изида, Воплощение Женщины, чья природа отображает суть каждой вещи; и пребывает Она вечно в девичестве и страсти, и приносит Она жизнь и смерть с собою. Она, — причина создания всего, ибо Она пробуждает желание Праотца и во имя Ее творит Он. Точно так же мудрейшие прозывают всех женщин Изидами.

Да увидит, мужчина в лице каждой женщины черты Великой Богини; да увидит он фазы ее, наблюдая за волнами прилива, которым созвучна душа его; и пусть прислушивается он к зову ее.

О дочери Изиды, поклоняйтесь Богине вашей и в Ее честь издайте крик пробуждающий и взывающий к радости. Да благословит вас Богиня, чтобы, познали вы полноту жизни.

Он говорил с Молли так, как если бы стоял во дворе Храма Солнца, а она была девой, готовящейся к ритуалу, который сделает ее Жрицей Луны.

— Пришло время почтить Изиду. Пусть Жрица укажет молящейся на Богиню. Пусть возьмет она корону подземного царствия. Пусть поднимется она в славе и золоте из моря первозданного и призовет того, кто любит ее, приблизиться и войти в нее. Пусть сделает это она во имя Богини, и да будет она подобна Богине над нею, ибо сама Богиня заговорит ее устами. И будет у нее полнота власти во Внутреннем, подобно увенчанной Персефоне, и пребудет, с нею слава во Внешнем, подобно златой Афродите. Да будет она Жрицей в глазах поклоняющегося Богине, который верою и преданностью своею обретет Богиню в ней. Ибо культ Изиды есть жизнь, и служит культ сей продолжению жизни. Ведь согласно ритуалу спускается Богиня к молящимся, и входит, сила Ее в них, и превращаются они в частицы священного.

Он замолчал и продолжал стоять, глядя на Молли, как будто пытаясь узнать, что поняла она из сказанного им и что из этого она хотела и могла сделать; но она в оцепенении и беспомощности лежала в кресле; лишь глаза ее отвечали ему.

Затем лунный свет постепенно угас; ветер поменялся на континентальный, унося от нас шум моря. Мы с Молли остались в темноте одни, так как Лунный Жрец покинул нас; и мы долгое время сидели во мраке молча.