— Может, и бывали, когда требовалось узаконить отношения старых супругов, которые не были обвенчаны. Но вряд ли там когда-либо венчались молодые!

— Тем прекраснее будет наша свадьба!

Когда она отвезла его в Сен-Жермен, он сказал:

— Дайте мне руку, дорогая…

Он надел ей на палец кольцо, поцеловал руку и быстро вышел из машины. Агнесса оцепенела, не находя в себе сил включить зажигание и разглядывая свою все еще дрожащую руку, на которой в лунном свете сверкал изумруд, символ их обручения.

Прежде чем войти в квартиру на улице Фезандери, ей пришлось снять кольцо и спрятать в сумочку. Если месье Боб его увидит, то немедленно присвоит, чтобы перепродать и бросить на зеленое сукно этот неожиданный трофей…

Боб был дома и мирно курил в своем любимом кресле в гостиной.

— Заждался я тебя. Хорошо, что ты не слишком поздно. Удачно съездили? Американец заплатил?

— Возьми. Можешь проверить, там вся сумма.

— Но, милочка, я всегда доверял тебе.

Он положил деньги в карман, оставаясь, как обычно, невозмутимым, и добавил:

— Наверное, Барбизон ослепительно красив в такую погоду?

— Да, там очень мило, — рассеянно ответила она.

Агнесса припомнила и то, как ей удалось раздобыть сто пятьдесят тысяч франков… Накануне поездки, во второй половине дня в пятницу, она получила пятьдесят тысяч от одного клиента. Но искать другого и добирать недостающие сто тысяч было уже некогда, и она отправилась к двум часам в бар на улицу Марбёф, где Жанина буквально бросилась ей на шею:

— Наконец-то! А я-то гадала, куда ты сгинула! Я и беспокоилась, и радовалась за тебя. Боялась, как бы твой Андре не подложил тебе свинью, и радовалась, потому что надеялась, что ты потихоньку улизнула со своим американцем и милуешься с ним.

— Почти угадала…

— А с американцем порядок?

— Я его люблю все сильнее! Но знаешь, у меня не все ладится. Так хочется провести с ним уик-энд, да вряд ли удастся. Ведь надо отвалить Андре куш пожирнее. Понимаешь?

— Еще бы! Фред точно такой же! Что за собачья жизнь у нас с тобой!

— А что нам еще остается? Приходится доставать деньги! Можешь одолжить мне сто тысяч франков? Обещаю вернуть на следующей неделе, дней через пять. У меня на примете выгодные клиенты, но именно потому, что денег у них куры не клюют, они каждый раз сматываются из Парижа в конце недели.

— Вот уж точно, по воскресеньям и в праздники мне тоже попадаются одни голодранцы. Так тебе ста тысяч не хватает?

— Да.

— Когда они есть, это не Бог весть что, но когда их надо раздобыть, становятся целой историей! Будь я на твоем месте, то и не знала бы, как выкрутиться; я сэкономила сорок тысяч, о которых Фред не знает, хочу купить пару платьев. Они мне нравятся, и обещали уступить со скидкой. Давай я заплачу там на следующей неделе, а пока отдам их тебе. Все-таки кое-что!

— Ты просто ангел!

— Могу перехватить остальные шестьдесят у двух-трех подружек. Они независимы, и у них водятся деньги. Им не трудно меня выручить, потому что они ни перед кем не отчитываются. Попрошу у каждой по двадцать тысяч, и не буду объяснять зачем. Что-нибудь придумаю, чтобы их растрогать: скажем, что у меня подружка сейчас в больнице рожает тайком… Когда начинаешь так заливать, действует безотказно!

— Если выгорит, ты здорово меня выручишь!

— В котором часу ты уезжаешь со своим военным?

— Около одиннадцати.

— Давай встретимся здесь завтра утром в половине одиннадцатого.