— Возможно? — воскликнула Элизабет. — Да просто совершенно необходимо! В последнее время у нас слишком много хоронили. Нужна свадьба, чтобы восстановить равновесие. Спасибо вам, я так рада… Я поговорю об этом с Преподобной Матерью Настоятельницей и священником. Надо получить специальное разрешение от Архиепископа. Святой Иосиф возьмет все на себя…

— Дорогая, — сказала Агнесса, — Джеймсу хотелось бы зайти в дом престарелых.

— Но это так и задумано с самого начала! Вас здесь ждут!

Они зашли в здание, где жили старухи. Сестре Кейт не без труда удалось собрать их в столовой. Не обошлось и без угроз, сказанных сердитым тоном:

— Если кто-нибудь из вас затеет ссору перед приходом «наших» молодых, я пожалуюсь американскому генералу!

Для сестры Кейт Джеймс обрел чин никак не ниже генеральского!

Угроза возымела действие, все пересуды смолкли, как по мановению волшебной палочки, когда белокурый гигант появился в большом зале в сопровождении сестер-близнецов. На минуту Джеймс растерялся и оробел в присутствии трех сотен пожилых женщин, которые сидели, не сводя с него глаз.

Сестра Кейт, подобно капитану, выстроившему свою роту перед вышестоящим чином, подошла и сказала:

— Доброе утро, генерал!

— Нет! Пока лишь капитан, — уточнил Джеймс с улыбкой. — А вы англичанка?

— Я ирландка. И очень горжусь этим.

И удивительный смотр этого «войска» начался. Офицер переходил от стола к столу, пожимая мозолистые руки, которые тянулись к нему одна за другой, а сестра Кейт называла имена: Евдокия, Берта, Жанна, Люси, Бланш, Фелиситэ… Сама Мелани, невыносимая дикарка Мелани, одарила красавца-офицера ослепительной беззубой улыбкой.

Это был подлинный успех. Агнесса шла следом за Джеймсом и тоже пожимала руки старухам, у которых, похоже, возникали воспоминания о былой любви… Красноречивые взгляды, казалось, говорили: «Мы с тобой, детка! Спасибо, что поделилась с нами своим счастьем!»

Прежде чем выйти из столовой, офицер повернулся и встал по стойке смирно, отдавая честь всем присутствующим. И тогда произошло событие, потрясшее сестру Кейт, потому что от нее на этот счет не поступало никаких распоряжений: старушки неожиданно зааплодировали и даже закричали «ура!». Джеймсу дали понять: он здесь свой.

Обходя по порядку весь дом, они зашли в отделение «хроников», где находились подопечные Элизабет. Американец приветливо улыбался даже тем из них, по чьим застывшим лицам и бессмысленному взгляду было видно, что разум покинул их. С теми же, кто не мог ходить, но сохранил ясную голову, Джеймс смело вступал в разговор. Дольше всего его удерживал подле себя Константин, чемпион по игре в домино, которому пришлось пообещать, что как-нибудь они сыграют партию «как мужчина с мужчиной».

— Вы хорошо играете, капитан? — спросил старик.

— Вообще-то у меня больше опыта игры в покер!

— Карты! Нет, шахматы — это еще куда ни шло, но карты!.. Но ничто не сравнится с наслаждением, которое доставляет удачная партия в домино. Правда, сестра?

— Видите ли… — начала Элизабет.

Но чемпион не дал ей закончить. Он уже наклонился к Джеймсу и Агнессе, приложив палец к губам в знак особой секретности сообщаемого, хотя глухота заставляла его кричать во весь голос.

— Не хочу огорчать сестру, но ведь она никогда не научится играть как следует! Она старательна, вот и все… Но хорошо играть в домино, как и в бильярд, — это особый дар, такое должно быть в крови!

После лазарета гости зашли на кухню, где пышная и величественная сестра Дозифея, француженка из Канады, царила над плитой с громадными кастрюлями.