– И все по ноль пять?

– Все! И марка одна и та же. С рыбкой. Он мне говорил, что это очень хорошая водка, а плохую он не употребляет.

– Да, водка хорошая и дорогая. Но вот та бутылка, которая объемом ноль семь, она совсем другой марки. Тоже неплохая, но из средней ценовой категории.

– Я не знаю, откуда вторая бутылка взялась. Георгий такую не привозил.

– Вы же с ним накануне поссорились? Назовете причину?

– Повздорили по ерунде, с кем не бывает!

– А все-таки расскажите, – настаивал Милорадов.

– Не о чем там говорить. Гоша в последние дни пил очень много. Сначала-то он эти ящики с водкой привез – вроде как праздновать что-то собирался.

– Давно?

– Как сам заехал, так и водку привез.

– И давно приехал?

– Да уж скоро месяц будет, как он у меня гостит.

– Так и что там насчет водки?

– Сначала он говорил, что удачное дельце будем обмывать. И хоть дома безвылазно сидел, к водке этой совсем не прикасался. А потом с ним что-то случилось, он совсем переменился. Начал водку бутылку за бутылкой употреблять, но не с радости, а, как мне кажется, с горя.

– Значит, дельце его провалилось?

– Видно, что так.

– А что за дельце?

– Этого он мне не говорил. Я несколько раз спрашивала, но он всякий раз отшучивался. Это еще когда он в хорошем настроении был, а как беда эта с ним приключилась, так и ругался в ответ на мои вопросы. Я потом уж и не спрашивала.

– Но вы можете конкретно рассказать, как эта перемена с ним случилась?

– Могу, – кивнула Василиса. – Еще бы мне этого не помнить! Считай, с того дня все у нас с Георгием переменилось. В четверг это было, то есть ровно неделю назад. С утра Георгий был еще в хорошем настроении, веселый такой, шутил и все время повторял, что скоро ему деньги заплатят. И как он разбогатеет, так сначала мы с ним будем праздновать до упаду, а потом поедем отсюда отдыхать к морю. Мы с ним пообедали, легли отдохнуть, а поздно вечером он отправился прогуляться.

– Один? А вы?

– Как он ушел, я и не заметила. Так-то Гоша вообще из дома ни ногой. А тут вдруг ушел.

– Вас это насторожило? Захотелось узнать, куда он пошел?

– Я и не видела, что он ушел. Потом уж спохватилась.

– Может, к нему кто-то знакомый приехал?

– Говорю же, я не видела, как он уходил. Я и спохватилась-то, что его нет, потому что больно долго его не слышала. Зову: «Гоша! Гоша!» – не отзывается. Я весь дом обошла, участок обошла, тогда только поняла, что он на прогулку отправился. И как-то сразу мне не по себе сделалось. Почему ушел? Почему меня не предупредил? Ну, а как он вернулся, это я уже видела, потому что у калитки его караулила. К пожарному водоему он ходил.

– Это он вам сказал?

– Это и без слов ясно было. Ведь назад сам не свой вернулся. Уж что с ним там приключилось, я не знаю, только он весь мокрый вернулся. Одежда, лицо, руки и даже волосы в тине болотной. Такая тина только в нашем водоеме и осталась, потому что нормальных болот у нас в округе не сыщешь, а в такую жару они и вовсе все пересохли. Но в водоеме на дне водичка еще плещется, даже не водичка, а жидкая грязь с лягушками да жабами. Наверное, Гоша в одежде в этот водоем и свалился, хотя и странно это. Вернулся он трезвым. Это уж он потом пить начал. А водоем специально от детишек заборчиком огорожен, просто так в него и захочешь, так не свалишься.