Между тем, разговор в квартире продолжался:
- Витя, зачем вы этого корреспондента украли?
- Ладно, не твоего ума дело. Просто этот кретин слишком много
пронюхал и уговаривал пацана всех нас заложить.
- И вы его тоже убили?
- Вот балда! Я же тебе сказал: никого не убивал! И перестань ныть, а
то вышвырну кїедреной матери из квартиры! Давай выпьем лучше! Что будешь
пить? Коньяк? Водку? Я ж тебя просил виноград мне купить.
- Я знаю, Витя. Только я так заморочилась, что уже мне не до
винограда было. Хочешь, я с®езжу на такси на рынок?
- Нет уж, будем тут сидеть на пару. До приезда шефа... Что ты будешь
пить?
Тут в эфире прозвучал комментарий майора Ожерельева:
- Товарищ подполковник, наш номер не прошел, она его не вытащила из
квартиры...
- Слышу, не глухой, - зло сказал Светлов. - Ладно, дадим им выпить и
поговорить, там видно будет.
- Витя, поцелуй меня! вдруг попросила в квартире Смагина. - Мне
страшно!
- Дурында ты, - ответил ей Акеев. - На, выпей коньяку. И ничего не
бойся. Ты думаешь, что я тут сижу? Тряпки стерегу, что ли? Тут на кухне,
за помойным ведром сейф с бриллиантами, миллиона на три! Шеф вернется, из
любого дерьма выкупит. У него половина министров приятели, а еще половина
с ним заодно в деле работает. Ты что, не понимаешь, где живешь? Нужно
держаться тех, кто у власти стоит, и тогда все будет железно. Никто тебя с
ног не собьет, никакой ОБХСС...
- Витенька, поцелуй меня...
- Ну, иди сюда. Иди...
Теперь в эфире звучали расклеивающиеся звуки поцелуев, скрип
пружинного дивана и все учащающееся горячее дыхание. По лицам дежуривших в
зале офицеров МУРа расползлись ухмылки и улыбочки. Все смотрели на меня и
Светлова. Руководитель группы наблюдения майор Ожерельев доложил, пряча в
голосе насмешливые нотки:
- Порнография начинается, товарищ подполковник. Какие будут указания?
- Заткнуться и ждать! - рявкнул Светлов.
- Слушаюсь, товарищ подполковник, - обиженно сказал Ожерельев.
Между тем в квартире номер двадцать два на Фрунзенской набережной
сорок восемь, судя по звукам, начиналась порнография.
- Сними с меня! Сними с меня все! - шептал женский голос. - Вот так!
Вот так! Подожди, не сразу! Я хочу поцеловать. Не двигайся! Не двигайся!
Боже мой, как я его люблю!
- Нет, вы меня извините, я так работать не могу! - вдруг вскочила,
раскрасневшись, пожилая техник-капитан Шагинская. И под уже неудержимое
ржание дежурных офицеров прошла прочь из зала.
- Ожерельев! - хрипло сказал в микрофон Светлов. - Группу захвата
поднять на седьмой этаж. Имей в виду: Акеев - чемпион Европы по боксу и
может быть вооружен. |