|
В розыске только боксер и Старик. Старик далеко, а на боксера они пока еще выйдут! Он из дома не выходит, пустой сейф стережет, даже Ленку к себе пускает раз в три дня, по расписанию. - Слушай, ты так разговариваешь, как будто мы чай пьем. А мы, между прочем, по Москве последний раз едем, - сказал вдруг голос Долго-Сабурова. - Ну и что? Она мне до лампочки, я уж тут каждую дырку знаю. А впереди - целый мир! - А я люблю Москву. Не было бы этой советской власти, чтоб они сгорели, я бы в жизни не уехал! - Даже со мной? - Да ты, Натали, как только там свои цацки получишь, пошлешь меня подальше. - Дурак! Я тебя люблю. Не дрейфьте, граф! Я вас люблю! Все будет о-кей! - голос будто улыбался, потом послышался чмок поцелуя. - А какая жизнь будет, дарлинг! - Знаешь, это еще бабушка надвое сказала! - Что ты такой злой сегодня? - Будешь злой! В такой день час проторчать в лифте! Я на этом пять тысяч потерял - некогда было зайти в "Чародейку". - Ах, вот в чем дело! Ты не повидал свою Зойку-Чародейку? Так и скажи, можем вернуться. - Не могу. Борис велел быть не позже семи, иначе мы не успеваем на самолет. Ты даже чемодан с собой не взяла... - А все уже там, у Бори. Сколько ты собрал сегодня? - Девяносто две. Да черт с ними! Хватит нам на вылет. - Дай телеграмму взглянуть. - Ты что! Я ее утром с®ел, при обыске вагона. Тут я покраснел, как мальчишка, хотя Светлов, слушая этот разговор, даже не повернул голову в мою сторону. Впрочем, я-то искал у этого Долго-Сабурова бриллианты его тетки, какой был смысл заглядывать ему в рот. - Но текст-то ты помнишь? - на мое счастье, спросила Долго-Сабурова эта Наташа. - "Приданное стоит двести, свадьба через неделю, срочно вылетайте с деньгами, папа", - произнес Долго-Сабуров. - Тебе все ясно? - Ясно. За двести тысяч он купил начальника погранзаставы или кого-то на аэродроме, и через неделю мы уже - фьють! Только ему деньги срочно нужны. - У него там при себе сто ровно, девяносто я собрал сегодня, а полсотни есть у Бориса. Так что на дорогу нам как раз, а дальше советская капуста ни к чему, перейдем на инвалюту. Сколько было у Сысоева в сейфе? - А Старик тебе не сказал? Или ты нас перепроверяешь? - А черт вас знает! Может, вы сговорились заработать на моей доле. - Ты невозможный! Я тебя люблю, балда! Сговориться могли только Боря и Старик, когда брали сейф Сысоева. Но ты можешь себе вообразить, чтобы Боря сговаривался о чем-то у меня за спиной?! - Ну, от твоего брата можно всего ожидать... - Сейчас схлопочешь по морде, граф! - всерьез сказал нежный и грудной женский голос. |
