Чтобы оценить время, надо учесть несколько обстоятельств: погоду, характер почвы, мягкая она или твердая, песчаная или глинистая, голая или поросшая растениями, а может быть, и слегка присыпанная листвой. Нужно сделать поправку, если погода ветреная и солнечная, так как солнце и ветер быстро высушивают следы, и края их скорее осыпаются, нежели в холодную, безветренную погоду. Вот почему человек неопытный легко может ошибиться.

Теперь мы ехали по следу. Через некоторое время лес кончился, и мы вновь оказались на открытой местности. Какая-то дорожка пересекала наш путь, и мы увидели, что следы поворачивают направо и устремляются вдоль этой дорожки. Я остановился и достал подзорную трубу, чтобы посмотреть, не покажется ли какая-нибудь деревня или хотя бы двор, куда могли завернуть всадники. Однако я ничего не заметил.

– Что будем делать, сиди? – спросил Халеф. – Мы можем поехать по следам, а можем продолжить путь вместе с Исрадом.

– Я выбираю второе, – ответил я. – Наверняка эти люди лишь на короткое время отклонились в сторону, а потом снова поедут прежним маршрутом. Мы знаем, куда они хотят попасть, и потому поспешим туда добраться. Итак, вперед, как и ехали!

Я хотел пустить лошадь вскачь, однако Исрад промолвил:

– Быть может, все же поедем за ними, эфенди? Там, справа, широкая лощина; нам ее отсюда не видно. В лощине лежит кейлюстан, крестьянский двор; туда, наверное, и заглянули те люди, которых мы преследуем.

– Что мы там узнаем? Они недолго там пробыли, лишь попросили глоток воды или кусок хлеба. Вряд ли они о чем-то разговаривали с хозяевами. Так что, вперед!

Однако вскоре я переменил мнение. Справа показались следы; с первого же взгляда я убедился, что они довольно свежие. Тогда я снова слез с коня, чтобы тщательно исследовать их. Я понял, что они оставлены всего пару часов назад. Значит, всадники на целых пять часов задержались на этом подворье. Надо было узнать причину их остановки. Мы пришпорили лошадей и повернули направо, чтобы заглянуть в дом.

Он находился неподалеку. Вскоре мы достигли места, где дорога спускалась в лощину. Здесь, внизу, протекал ручей, расстилались сочные луга и прекрасные поля. Однако дом выглядел очень бедным. Дорога вела к нему.

Мы увидели, что перед дверями стоит человек. Заметив нас, он скрылся в доме и закрыл дверь за собой.

– Эфенди, похоже, этот крестьянин знать нас не хочет, – промолвил Оско.

– Можно же с ним поговорить! Я думаю, он напуган, потому что наши дружки скверно с ним обошлись. Ты его часом не знаешь, Исрад?

– Я его видел, но имени его не знаю, – ответил Исрад. – Знает ли он меня, не догадываюсь, так как не был у него ни разу.

Оказавшись у дверей, мы убедились, что они заперты. Мы постучали, но не получили ответа. Тогда я подъехал с задней стороны дома, ведь там тоже имелась дверь, но и она была заперта. Когда мы постучали посильнее и громко закричали, один из ставней открылся; оттуда показался ствол ружья. Раздался чей-то голос:

– Убирайтесь отсюда, бродяги! Если не перестанете шуметь, я выстрелю!

– Помедленнее, помедленнее, мой дорогой, – ответил я, приблизившись к ставню так, чтобы можно было схватиться за ружье. – Мы не бродяги; мы вовсе не замышляем ничего дурного.

– Те тоже так говорили. Я больше не открываю дверь незнакомым людям.

– Может быть, ты знаешь его, – возразил я и подал знак Исраду.

Когда крестьянин увидел юношу, то медленно опустил свое ружье и сказал:

– Так это же строитель, сын пастуха из Трески-конака!

– Да, это я, – подтвердил Исрад.