Пройдя по коридору в кабинет, я взяла банку и понесла ее обратно. Всего в ней лежали сотни три долларов разными купюрами и пригоршня позвякивающих монет. Когда я протянула банку мисс Ли, ее глаза распахнулись от удивления.

– И часто мистеру Джекаби приходится вносить залог?

– Чаще, чем вы думаете, – вздохнула я. – Кстати, спасибо вам большое. Не думаю, что так уж много кучеров в первую же неделю работы согласится пойти в полицейский участок, чтобы внести залог за толпу «почти людей».

Мисс Ли аккуратно поставила банку в небольшой ящик под своим сиденьем и повернулась.

– Вы же знаете, что наш начальник немного чокнутый, правда?

– Да, я тоже довольно быстро догадалась.

– Ну что ж, – пожала она плечами. – Если во всем городе более-менее достойную работу предлагает мне только сумасшедший, то это что-то говорит либо обо мне, либо об этом человеке, либо обо всем городе, верно? Или же обо всех нас вместе. В любом случае не мне воротить нос от работы. Кроме того, пусть все это и отдает сумасшедшинкой, это хорошая должность.

Я кивнула:

– Может, у него и не всегда оба весла в воде, но курс точно верный.

Мы попрощались. Герцог недовольно заржал, когда Лидия Ли предложила ему тронуться с места, но послушался.

Когда я вернулась, Джекаби был все еще погружен в свое занятие.

– Книги, книги, просто книги, – бормотал он себе под нос.

Дженни парила у окна. Я подошла к ней.

– Как тебе, кстати, удалось такое? – поинтересовалась я. – Пронести все эти книги через город? Это невероятное достижение.

– Оно только кажется невероятным, на деле же все проще, – ответила Дженни, стараясь не встречаться со мной взглядом. – Я позаимствовала сумку Джекаби – ту самую, в которую помещается больше, чем кажется. Поэтому и смогла перенести все за один раз. Самым трудным было сохранять плотную форму по пути домой. Этим я действительно горжусь. – Она повернулась ко мне. – Ах, Эбигейл, как же это было здорово! Люди видели меня!

– Люди тебя видели?

– Конечно, я постаралась не привлекать лишнего внимания. Набросила на плечи свое длинное пальто, натянула перчатки и надела широкую белую шляпу, так что они видели немного, но все же видели и не падали в обморок, не ахали и не устраивали сцен. Кто-то даже пробормотал мне «добрый день», когда я шла по мосту. Это было великолепно! Никогда я еще не радовалась так сильно тому, что кто-то видит меня, но совершенно не обращает на меня внимания! – Покосившись на Джекаби, она добавила: – Хотя к этому уже должна была бы привыкнуть.

– Дженни, это же просто здорово! – воскликнула я.

– Правда? – произнесла она чуть грустно. – По крайней мере, хоть немного? Ах, Эбигейл, я так устала, что даже не стыжусь сказать тебе об этом. Я хотела разложить свою добычу аккуратно, по рядам, но, добравшись до дома, смогла только вывалить ее: все силы ушли на то, чтобы не раствориться. Поддерживать форму – это как напрягать мышцы разума, а разум – это такая абстрактная идея. Я все равно что заставляла существовать свое тело всю обратную дорогу. Разве это не заслуживает хотя бы «молодец, Дженни» из уст того возмутительного мужчины?

Джекаби оторвался от книг и наконец-то поднял голову. Взгляд его серых глаз сосредоточился на Дженни. По его выражению нельзя было сказать, слышал он наш разговор или нет.

– Совершенно безынтересная коллекция, – резюмировал детектив. – Ничего примечательного во всей куче. Конечно, для уверенности стоит просмотреть их подробнее. Ах, да, мисс Кавано…

Дженни скептично приподняла бровь.