— Я и не собирался, — ответил Картер.

Однако встал вместе с ней. Но тут она обнаружила, что ей очень плохо. Рана болела слишком сильно. Она согласилась отложить похороны, и они снова уселись на песок.

Им нужно было дождаться наступления нового дня. А пока она будет молиться, чтобы оказалось, что она ошибается.

Потому что по ходу ночи ей начинало все больше казаться, что спастись они не смогут.

* * *

— Вы знаете, который час?

— Нет. Мои часы без батарейки, а все остальные остановились в 10:31, я уже говорил вам. Сейчас около четырех утра. Не можете заснуть? — Элиса не ответила. Помолчав, он добавил: — В юности я научился определять время без часов, по положению солнца и луны, но небо должно быть чистым… — Он поднял руку к слабо поблескивавшим облакам. — Сейчас это невозможно.

Она посмотрела на него краешком глаза. Картер сидел на песке, опершись спиной на стенку корпуса, окутанный ночной тьмой — он казался почти нереальным, хотя она точно знала, что аппетит, с которым он проглотил консервы, был неподдельным.

— Что вас беспокоит? — вдруг спросил он.

— Что?

Картер пристально заглянул ей в глаза.

— Уверяю вас, иногда по лицам людей читать проще, чем по небу. Вы чем-то обеспокоены. Это не просто боль из-за потери друзей. Вы о чем-то думаете. О чем?

Элиса задумалась, что ответить.

— Я думала о том, как мы отсюда выберемся. Не работает ни один электроприбор, ни рации, ни передатчики… Запасов продовольствия мало. Я думала об этом. Отчего вы смеетесь?

— Мы же не потерпевшие кораблекрушение на затерянном острове. — Картер тряхнул головой и снова басовито засмеялся. — Я же говорил: Гаррисон ожидал завтра утром прибытия научной комиссии… Это не говоря уже о том, что на базе, должно быть, беспокоятся, почему не выходит на связь Гаррисон и его люди. Поверьте мне на слово: самое позднее на рассвете за нами придут. Если не раньше.

Завтра. Раньше. Элиса поджала ту ногу, которой она могла безболезненно шевелить. Порывы дующего с моря ветра становились холодными, но войти внутрь корпуса, чтобы провести там остаток ночи, она не согласилась бы ни за что на свете. Разве что поискать что-нибудь, чтобы надеть поверх майки, или попросить Картера развести огонь. Больше всего ее беспокоил отнюдь не холод.

— Я знаю, что вы мне не доверяете, — угрюмо помолчав, произнес Картер, — и я вас не упрекаю. Если вам это интересно, то знайте, что я к вам тоже доверия не испытываю. Я для вас — нечто вроде безмозглого убийцы, а вы, умники, для меня — всего лишь груда дерьма, уж простите за прямоту. И принимая во внимание все происшедшее, я еще мягко выразился… Так что лучше уж нам выложить все начистоту, лады? Все наши подозрения. У вас какие-то подозрения есть.

Она посмотрела Картеру в глаза и различила во тьме дикий блеск его зрачков. Она слышала дыхание, но только свое, словно Картер, затаив дух, ждал ее слов.

— Скажите прямо, — предложил он. — Вы думаете, что… это… эта тварь… не погибла…

— Погибла. — Элиса перевела взгляд на облака и на черную стену моря. — Зигзаг был двойником Виктора, а Виктор умер. В этом я уверена.

— Тогда в чем дело?

Она набрала в грудь воздух и закрыла глаза. В конце концов тебе нужно кому-нибудь об этом рассказать.

— Я не знаю, что могло… произойти, — жалобно произнесла она.

— Произойти? С чем?

— Со всем.