Стараясь успокоить девочку, Грейс наклонилась к ней:

– Привет, Рут. Я рада, что ты здесь.

– Ну и радуйся, – огрызнулась та. – А я не рада.

– Рут, следи за своими манерами, – заметила женщина – социальный работник.

– Сами следите за своими! Вцепились в мое плечо так, что оно болит.

Женщина моментально отдернула руку.

Грейс знала, что Рут семь лет. Фигурка соответствовала возрасту, но по выражению лица, поношенной старушечьей одежде, не говоря уже о словах, вылетавших из ее рта, ей можно было дать все сто семь. Хотя, наверное, девочка и сама ощущала себя взрослой после того, что пережила за свою короткую жизнь.

– Рут, я сейчас как раз собралась есть пирожные. Любишь пирожные?

Девочка задумалась, а Грейс мысленно поздравила себя.

– А какие пирожные? – поинтересовалась Рут.

– Шоколадные.

– Что ж, попробую.

Социальный работник решила, что ее миссия выполнена.

– Ну ладно, вы знакомьтесь, а мне нужно возвращаться на работу.

Грейс удивилась. Неужели она даже не войдет в квартиру, чтобы посмотреть, в каких условиях будет жить ребенок?

Мисс Бэнкрофт протянула Грейс конверт.

– Здесь все, что вам может понадобиться. Номера телефонов, фамилии. Звоните нам, если возникнут проблемы.

– Да не будет никаких проблем, – с энтузиазмом в голосе заявила Грейс. Она попрощалась с женщиной, взяла у Рут крохотный чемоданчик, и они стали подниматься по лестнице.

– У-у-ф, – с усталым видом вздохнула девочка. – Ты где живешь? На крыше?

Грейс усмехнулась:

– Почти. На третьем этаже, скоро придем.

Пока Грейс запирала дверь, Рут прошла в глубь квартиры. Грейс обнаружила ее в гостиной, девочка расхаживала по комнате, а затем остановилась возле кресла, на спинке которого висела футболка, подаренная Марком.

– Держи хвост пистолетом, – прочла девочка. – Что это?

– Футболка.

– Я и сама вижу. А что означает надпись?

– Просто шутка. – Грейс отправилась на кухню, а когда вернулась, то замерла от удивления, заметив, как Рут быстро сунула в карман кофты небольшое пресс-папье в виде божьей коровки. Ошеломленная, Грейс не знала, что делать. Отругать Рут или сделать вид, что ничего не произошло?

Остатки надежд или иллюзий относительно того, как приятно будет заботиться о ребенке, улетучились. Грейс пожалела о том, что не почитала предварительно литературу о воспитании детей. Но инстинкт подсказал ей, что лучше не поднимать скандал. Во всяком случае, пока.

Подождав еще несколько секунд, Грейс изобразила на лице улыбку и окликнула девочку.

– Что? – Рут обернулась, сжавшись, будто поняла, что ее уличили в воровстве.

– Будешь пирожные? Таких ты еще не пробовала. А запивать их мы будем молоком.

Еще как бы сомневаясь, что все идет нормально, Рут проследовала за Грейс в кухню.

– Молоко пьют дети, – заметила она.

– Не только. Я вот, например, обожаю молоко. Не представляю себе, как можно есть пирожные без молока.

– А я хочу кофе, – заявила Рут.

Грейс наклонила голову. Она могла бы поклясться, что социальные работники ее обманули, этому ребенку не семь лет, а гораздо больше. Но она понимала, что надо быть терпеливой, как бы ни вела себя девочка. Что касается кофе, то Грейс вдруг вспомнила: когда она сама была маленькой и кто-то говорил ей, что кофе нельзя, его хотелось выпить еще сильнее.

– Значит, пирожные и кофе, – заключила Грейс, подогревая кофе, оставшийся от завтрака.

Глаза Рут заблестели, когда она увидела перед собой дымящуюся чашку с кофе, а затем в них появилась зависть, когда Грейс стала наливать себе молоко в высокий стакан.