– Ксю, ну ладно тебе. Признаю, утром немного борщнул, – произносит Дима и садится ближе, касаясь своим плечом моего.

Дергаюсь, словно мне неприятна его близость, и демонстративно отворачиваюсь.

– Ну прости. Слышишь? – Дима обнимает меня за плечи одной рукой. – Беру все свои слова назад.

Снисхожу до взгляда ему в глаза, чтобы увидеть раскаяние. Ага… Как бы не так. В них пляшут искорки тлеющего веселья. Смеется надо мной?

– Все? – приподнимаю брови.

– Все, кроме замечания о необходимости хоть иногда включать мозг, – усмехается.

Засранец! Но контраст на лицо. Утром был злой как черт, а сейчас… Немного недовольный, но уже во всю разбрасывающий свой сарказм. Типичный Зимин.

– У меня хотя бы они есть, – парирую я.

– Один один, – довольно улыбается. – Ладно. Что там у тебя с жильем? – теперь Дима становится по настоящему серьезным.

– Эм м м… – задумчиво отвожу взгляд.

Сказать ему или нет? Снова простить помощи не хочется, но…

– Ясно. Сколько продлится твоя практика?

– Три недели.

– Три недели… – Дима трет подбородок, а затем с хитренькой улыбкой смотрит на меня. – Ладно, Морева. В память о нашем совместном прошлом, позволю тебе пожить у меня.

– Ты о чем именно? О том, как ты покупал мне мороженое и забирал с Саней из детского сада или о том, как разбил мое юное сердце? – смело смотрю ему в глаза, с наслаждением наблюдая за смятением.

– Я имел ввиду ночь, что ты провела у меня дома и нагло приставала ко мне.

– А а а… Еще раз спасибо, что не переспал со мной. Мне нравится быть девственницей.

– Черт, Ксю, – прикрывает на секунду глаза, усмехаясь. – Я все никак не привыкну, что ты теперь такая.

– Какая? – сердце вздрагивает в ожидании его ответа.

Эй эй! Нет. Я же запечатала его в огромной глыбе льда. Никаких «встрепенулось» или «забилось чаще» от слов парня или его действий. Сердце Ксюши Моревой больше ничего не чувствует, это просто орган который качает кровь и позволяет мне жить.

– Смелая, – медленно проговаривает Дима, и во преки всему я ощущаю в груди быстрый ритм.

Черт!

– Спасибо, – поднимаюсь на ноги, чтобы вырваться из объятий. Нужно немного личного пространства.

– Поехали домой? – Дима хватает мою сумку и рюкзак.

– Я еще не согласилась жить у тебя.

– Разве у тебя есть другие варианты? – насмешливо спрашивает он.

У него просто талант все произносить с маленькой издевкой и смеяться глазами. Вот что меня всегда бесило в нем. Он будто на ступень выше и радуется этому.

– Да полно. Мои вчерашние друзья извинились и с радостью ждут меня обратно.

– Ты не вернешься туда, – рычит Зимин.

Кажется я снова вывожу его из себя. И это так весело. Сбивать с него весь этот налет надменности и чувства превосходства.

– Серьезно? Тогда смотри, – делаю пару шагов вперед и хватаю ручку сумки, только вот сильная мужская рука не позволяет мне забрать свои вещи.

– Я сказал нет.

– А кто ты такой, чтобы запрещать мне?

– Даже так? – Дима возвращает в голос веселящиеся нотки.

– Да. Даже так, – дергаю сумку на себя.

– Тогда может Мору позвоним? Спросим его мнение. А лучше сразу родителям. М?

Улыбка сползает с моего лица.