|
Для рогатого это было особенно странным. — Слово князя нельзя взять назад, — тихим голосом заметил Берендей и в первый раз за два последних дня поднял на дружинников глаза: — Не буду я вас казнить. При этом князь сделал акцент на слове «вас». — А кого будете? — тут же подал голос любопытный Изя. — Всех. — В смысле? — Всех, кто в списке подозреваемых. На этот раз Изя даже присвистнул от удивления. — Хоть вы и не смогли найти мне таинственного ворога, но я все равно его достану. Казнь завтра утром, а после этого я отрекаюсь от престола и ухожу в монастырь замаливать этот грех. Если повезет, у меня это получится. — А если нет? — тут же бросил Илюха. — Тогда сгорю в аду, — молвил Берендей и с вызовом уставился на Солнцевского. Но вместо старшего богатыря в бой за правое дело бросился богатырь младший. — Да как это можно безвинных людей на плаху отправлять? Да чем же тогда вы лучше этого душегуба тайного. Он две ни в чем не повинные жизни отнял, а вы собираетесь целых пять! — Может, меньше, — тут же влез Изя, — чисто теоретически часть подозреваемых могли друг с другом скооперироваться, так что в случае успешного проведения казни невинноубиенных будет меньше. Скажем, три или четыре. После этих слов Соловейка наградила черта таким уничтожающим взглядом, что он тут же поперхнулся своей математикой и замолчал. Хотя, может, он поперхнулся не от взгляда, а от подзатыльника Солнцевского. — Да как только вам, светлейшему князю, опоре государственной и надежде народной, такое изуверство в голову вообще прийти могло?! — продолжала негодовать бывшая мелкоуголовная личность. — Это же не строчки в списке подозреваемых, а живые люди! — К тому же среди подозреваемых значится и ваша дочка, — сурово добавил Илюха, — неужто рука не дрогнет? — Хотите войти в историю как Берендей-самодур или Берендей кровавый? — не удержался и встрял черт. Вместо ответа Берендей обхватил голову руками и тихо застонал. Потом вдруг резко распрямился и вскочил с трона. — Тогда я просто уйду в монастырь, без всяких казней. — Это как это? — удивился Севастьян. — А так, выпускаю всех из-под ареста, принимаю постриг, а вы тут сами разбирайтесь. Правитель из меня и вправду никакой, так что войду в историю как Берендей бестолковый или Берендей-неудачник. С чего это вдруг? — взвился Изя, видимо подзабыв, что только что предлагал князю прозвища даже похуже. — С того! — набычился князь. — Жену потерял, наследника потерял, а виноват в этом кто-то из моих собственных родственничков. Так я даже казнить никого не могу, потому что горстка каких-то святош мне тут морали принялись читать. Да так успешно, что я на них попался и разнюнился. Самое время сложить полномочия и удалиться от всего мирского. — Но тогда на трон может взойти тот, кто погубил Агриппину с наследником, — тихим голосом заметил Севастьян. — А вот с этой проблемой буду разбираться уже не я, — отрезал Берендей и вновь присел на свой трон. — Есть же боярская дума, есть ты и, наконец, есть кучка бездельников, которые, по их же собственным заверениям, лучше всех на Руси могут распутывать самые сложные загадки и преступления. Илюхе Солнцевскому в своей бурной жизни очень редко бывало стыдно. Три, четыре раза? Наверное, все же больше — раз пять. |
