— А что случилось с мисс Миддлтон? — спросила Дженива.

— После того как Фитцроджер помешал ей вырвать вас из объятий Эшарта, она устроила истерику и теперь лежит с уксусным компрессом на голове, приходя в себя от временного помешательства, вызванного бледной немочью.

— Компресс? А это поможет? Столько людей слышали ее…

— Все Маллорены. Но они не проболтаются.

— Мне ее даже немного жаль. Думаю, маркиза действительно обещала мисс Миддлтон, что она станет женой Эшарта.

— Разумеется.

— Меня удивляет только, что мисс Миддлтон не торопится уехать отсюда.

— Она хотела, но я отговорил ее. Дженива задумалась.

— И что же в этом хорошего?

— Это необходимо. Когда она успокоится и смирится с вашей помолвкой, люди все забудут. Однако дядя Генри и тетя Джейн не очень приятные опекуны; поэтому неудивительно, что мисс Миддлтон так отчаянно хочет выйти замуж. Опекунство надо изменить.

Дженива удивленно взглянула на маркиза:

— Стараетесь улучшить мир, милорд? Родгар улыбнулся:

— Навязчивые идеи опасны, мисс Смит, и я вас об этом предупреждал. А теперь я должен идти к гостям и постараться, чтобы сплетни распространялись в нужном направлении.

Некоторое время Дженива смотрела ему вслед и только затем вспомнила о необходимости в отсутствие слуг хоть немного навести порядок. В детской и классной комнатах никого нет, и там наверняка найдется все необходимое. Она решительно направилась туда и вскоре вернулась с ведром, наполненным водой, и тряпками.

Изобретательность решает много проблем.

Однако прежде чем спуститься с лестницы, Джениве пришлось спрятаться, ибо навстречу поднимался Эш, сопровождавший свою бабушку. Маркиза выглядела разгневанной и несчастной, но в то же время ее любовь к внуку была столь очевидной, что Дженива даже ощутила некоторое уважение к этому старому дракону в юбке.

Когда они прошли, она сбежала вниз и принялась убирать последствия своего гнева. Даже если бы все не кончилось так хорошо, от этой драки остались бы приятные воспоминания. Откуда она могла знать, что получит такое удовольствие? И найдется ли у нее когда-либо повод повторить такое?

Не выпуская ведро из рук, она обернулась и увидела Эша, удивленно смотревшего на нее.

— Бог мой, что ты делаешь?

— Убираю следы того, что мы натворили.

— На это есть слуги… Нет, не в этом сумасшедшем доме, конечно, но все же, Дженни…

Дженива поставила ведро и в упор посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать, что я не гожусь в маркизы? Эш вздохнул и подошел ближе к ней.

— На этом ты все равно меня не поймаешь. Дженива отступила назад.

— Я надеялась на новую драку.

— А может, тебе просто нравится убирать грязь?

— Ничего не имею против. Я ведь не утонченная леди.

— Для меня ты хороша и так.

— Ты с ума сошел.

— Все дело в этом доме: в нем все Трейсы лишаются рассудка.

— Но кажется, в данном случае он возвращает разум. — Дженива позволила Эшу обнять ее. — Я обожаю тебя, любимый!

Едва их губы соприкоснулись, как тут же раздался знакомый голос:

— О, Эшарт! Дженива, дорогая!

Разом обернувшись, они увидели леди Талию, махавшую им с балкона, и рука об руку поднялись к ней.

— Я только хотела убедиться, что ты не сильно пострадал, дорогой, — обратилась она к Эшу.

— Когда упал? Нет. И Дженива тоже в полном порядке.

— О, я вовсе не об этом, хотя зрелище было увлекательное. Я имею в виду прошлую ночь.