— Может быть, — кивнул Филиус Эмбертин.

— Но выскочки хорошо вооружены и не знают страха. — Значит, их ещё никто хорошенько не пугал, — Резал тот, кого звали Скридиус.

Филиус Эмбертин тяжело вздохнул.

— Вот это-то и нужно Хаксу — спровоцировать нас на решительные шаги. Но нет! Мы должны переждать. Знаю, Скридиус, знаю, ты уже не в силах терпеть, но прошу, доверься мне. Я ещё не всё подготовил.

Академики медленно побрели по коридору, вскоре их голоса стихли вдали. Квинт повернулся к Стоупу.

— Всё это очень странно, — протянул он. — Я никогда прежде не слышал, чтобы Филиус Эмбертин говорил о чём-то столь же связно, кроме как о доспехах.

— А я слышал, — Стоуп задумчиво нахмурился. — Сегодня утром он говорил со мной в кузнице и, знаешь, Квинт, он не такой недотёпа, каким кажется.

Квинт широко улыбнулся и похлопал гоблина по плечу:

— Ты, мой друг, гляжу, тоже не промах!

Глава восьмая. День сокровищницы

После короткого затишья снег пошёл с новой силой. Крыши, башенки, мосты и балюстрады Санктафракса укутались белым покрывалом, которое с каждой новой выпавшей снежинкой становилось все толще. Теперь было достаточно даже лёгкого порыва ветра, даже взмаха крыльев белого ворона, чтобы белоснежная громада обрушилась на площади и мостовые. То здесь, то там время от времени слышались тяжёлые хлопки упавших снежных комьев, а иногда даже испуганные крики зазевавшихся прохожих.

Но, разумеется, не только эти звуки тревожили утреннюю тишину воздушного города. Все так же гремели на ветру, как литавры, метеорологические Устройства, всё так же журчали и переливались они, подобно ласковой свирели. Во время снегопада в музыку Санктафракса вплелись новые ноты. Звенели, падая, гигантские сосульки, скрипел под сапогами снег, стучали на разные лады многочисленные лопаты. Слуги из всех академий и школ Санктафракса, наёмные работники из Нижнего Города трудились не покладая рук, чтобы в срок очистить от снега улицы и площади, аллеи и причалы. Под бдительным присмотром плоскоголовых гоблинов снег выносился из центра Санктафракса к самому краю летучей скалы и оттуда сбрасывался вниз.

— Не ленитесь, бездельники! — командовал страж в толстом меховом капюшоне на лысой голове. — К началу праздника на улицах не должно быть и сугроба!

Троги и гоблины молча повиновались приказам начальства. Склонив головы и тяжело дыша, они продолжали свой утомительный, а главное, бесполезный труд. Стоило им только расчистить Мозаичный Квадрат, с серых небес сыпался новый снег.

— Чудеса в решете! — пожаловался городской гном своей старой кривоногой напарнице гоблинше. — Представляю себе процессию! — Он картинно всплеснул руками.

— Снег в День Сокровищницы, — покачала головой гоблинша. — Сказать кому, не поверят.

— Что правда, то правда. — Городской гном снова заскрёб тяжёлой лопатой. — Помню, в прошлом году небо было синее, погода стояла безветренная. В позапрошлом, конечно, немного моросило, но чтобы снег в День Сокровищницы! Да не было отродясь такого.

— А сейчас хоть глазам своим не верь, — вмешался в разговор неуклюжий бедняк глыботрог. — Может быть, праздник отменят или отложат.

— Да нет, — продребезжал тоненький голосок. Городской гном, гоблинша и глыботрог обернулись, позади с метлой в тоненьких ручках стоял вейф. — день Сокровищницы отмечается в первый день второй луны. Так было и так будет — это традиция. А традицию, чтобы там ни говорили, отменить нельзя.

— А мы вкалывай, — проворчал городской гном.