Кем бы ни был этот таинственный «бурильщик», проблем он мне создал достаточно. Я-то намеревался отправиться в кафе моего старинного друга Лакси, посидеть за чашечкой кофе и побеседовать с хозяином. Лакси — фантастический молчун, но прекрасно умеет слушать; а делясь с ним соображениями по поводу расследования, я частенько натыкаюсь на свежие мысли… Но вместо этого пришлось по очереди навестить невинно убиенных — практически с нулевым результатом. Возле особняка Эргели Танха собралась целая толпа. Полиция никого не пускала. Моё удостоверение частного детектива не произвело на этих фрогов никакого впечатления. Я попросил вызвать кого-нибудь из начальства… С тем же успехом можно было разговаривать со статуями.

Так ничего и не добившись, я направился по второму адресу. Здесь уже всё закончилось. Глыбу льда с вмороженным в неё телом увезли. Я принялся расспрашивать соседей. Как обычно, никто ничего не видел. Этот район вплотную примыкал к Весёлым Топям — самому разбойному пригороду нашей славной столицы. Здесь правили иные законы. Местом преступления была зимняя ночлежка — что, по сути, означало длинный барак с земляным полом и уходящими в темноту рядами ванн. В качестве последних использовались распиленные вдоль железные бочки, установленные на грубо сколоченных козлах. Мрачное местечко, но за весьма незначительную сумму здесь можно было переждать зиму — если, скажем, криобиоз не прервет внезапная оттепель. Ни о каком искусственном охлаждении, конечно, не могло быть и речи.

Заведовал всем этим хозяйством дряхлый старикашка; но тревогу поднял не он, а его сменщик, едва заметил неладное. Как ни странно, полиция не арестовала этих двоих. К моменту моего визита оба были уже изрядно пьяны — но от старикашки разило гораздо сильнее, чем от напарника. Я лишь покачал головой. Похоже, здесь повторилась история усадьбы Эддоро: «бурильщик» заглянул на огонек — и сделал своё черное дело, покуда сторож валялся в отключке. На дверях даже замка не было, простая щеколда — чтобы отодвинуть её, достаточно обыкновенного столового ножа. И как это здешние постояльцы не боятся доверять свои жизни столь ненадежному убежищу? Замерзший фрог беззащитен; единственное, что отделяет его от суровой реальности — десяток-другой сантиметров льда… Не слишком надежная броня! Правда, большинство здешних обитателей не имели ни единого трито за душой; они и на заморозку-то пошли, отчаявшись заработать себе на пропитание.

Я брел назад сквозь снежную кашу — и неожиданно заприметил в конце улицы знакомую фигуру. Грузный, широкоплечий фрог кутался в мохнатый плащ, но эту походку я узнал бы где угодно.

— Учитель! Учитель Тыгуа!

— Эд! Вот так встреча! — Мой старинный друг и наставник в воинских искусствах от души похлопал меня по плечу. Лапа у него была прямо-таки чугунная. — Какими судьбами тебя сюда занесло? Работаешь?

— Летаю по городу, как москит — правда, толку ноль… Вы, наверное, уже слышали обо всех этих ледовых убийствах?

— Спрашиваешь! — проворчал Тыгуа. — На каждом углу только о них и судачат! Кое-кто начал выводить родственников из спячки — так, чисто на всякий случай… И правильно делают, да. Хорошо, что я не подвержен этой привычке!

— А почему, кстати? Говорят, для фрогов криобиоз даже полезен… — полюбопытствовал я, припомнив, что Тыгуа и впрямь бодрствовал каждую зиму, по крайней мере, всё то время, что я его знаю.

— Слишком уж много плохих парней хотело бы застать меня со спущенными штанами! — он свирепо ухмыльнулся.

— Понятно… Вы не очень спешите? Может, посидим в каком-нибудь кабачке?

— У меня идея получше, — заявил он и распахнул плащ.