— Как поживает твой План, мистер Герой? — тихо спросил Роб Всякограб, спускаясь по шлему.

— Я жду подходящего момента, — заносчиво ответил Роланд. Он повернулся к Не-Тиффани. — Я пришел забрать вас отсюда, — сказал он, стараясь не глядеть ей в глаза.

— Ты? — сказала Не-Тиффани, как будто изумившись этой мысли.

— Мы, — поправил себя Роланд. — Все под…

Лодка врезалась в берег с глухим стуком. Мары на берегу стояли плотно, как кукурузные стебли на поле.

— Драпаем, — сказал Величий Ян.

Роланд потащил Не-Тиффани по тропинке, но остановился через несколько шагов. Он моргнул. Вся тропинка впереди была изгибающейся оранжевой массой. Роланд чувствовал легкое давление на него, не сильнее ветерка. Но мары проникли к нему в голову, холодные, колкие. Его план был глупым. План не сработает. Ничего у него не получится. У него никогда ничего не получается. Он своенравен, безрассуден и непослушен, как говорят… его… тетушки.

Позади него Вулли Валенок жизнерадостно воскликнул:

— И пусть твои тетки гордятся тобой!

Роланд полуобернулся, неожиданно разозлившись.

— Мои тетушки? Позволь мне рассказать тебе о своих тетушках…

— Нет времени, хлопец! — закричал Роб Всякограб. — Двигай дальше!

Роланд огляделся по сторонам, его голова пылала.

Наши воспоминания для них явь, думал он. Я это так не оставлю!

Он посмотрел на Не-Тиффани и сказал:

— Не бойтесь.

Затем он вытянул левую руку и прошептал чуть слышно:

— Я помню… меч…

Роланд закрыл глаза и увидел меч — такой легкий, что он едва мог чувствовать его вес. Линия в воздухе, состоящая из остроты. Тысячи врагов были убиты этим мечом перед зеркалом. Он никогда не был слишком тяжелым, он двигался как продолжение его руки. И вот этот меч здесь. Оружие, рубящее все, что цепляется к тебе, лжет и ворует.

— Мабудь, и можно сробить Героя за один заход, — задумчиво сказал Роб Всякограб, наблюдая как мары появлялись, прорисовывая себя линиями, и тут же умирали. Он повернулся к Вулли Валенку. — Вулли Валенок? — сказал он. — Напомни-ка, сказывал ли я, что изредка ты шибко справные вещи речешь?

Вулли Валенок был озадачен.

— Коли ты об этом упомянул, Роб, то и я упомяну, никогда ты так не сказывал, никогда.

— Айе? — сказал Роб. — Ну, ежели сказывал бы, то мог бы сказать прямо сейчас.

Вулли Валенок обеспокоился.

— Энто хорошо, айе? Я что-то справное изрек?

— Айе, изрек, Вулли Валенок. В первый раз. Я тобой горжусь, — ответил Роб.

Лицо Вулли Валенка расплылось в огромной улыбке.

— Кривенс! Эй, хлопцы! Я изрек…

— Только не увлекайся, — добавил Роб.

Роланд разрывал мар, как паутину. Появлялись новые чудовища, еще и еще, но серебряное лезвие находило каждого, прорубая дорогу. Они отступали, пробуя новые формы, отшатываясь от пожара ярости в его голове. Меч пел. Мары обвивались вокруг лезвия, взвизгивали и испепелялись в ничто…

… Кто-то стучал по его шлему. Кто-то делал это уже в течении какого-то времени.

— А? — спросил Роланд и открыл глаза.

— Всех перевел, — сказал Роб Всякограб. Тяжело дыша, Роланд огляделся. Хоть закрывай глаза, хоть нет, оранжевых черточек в пещере больше не было. Не-Тиффани наблюдала за ним со странной улыбкой.

— Либо мы валим отсюда, — сказал Роб. — либо ты можешь еще пошататься тута и подождать новых.

— А вот и они, — заметил Билли Подбородище.