— Ты уже отправила ответ?

— Как раз вечером собиралась написать ей, — покачала головой Сюзи.

— Я дам тебе записку, приложишь к своему письму, хорошо? У меня еще не набралось новостей на полное письмо… — Виктория замолчала. Ей не хотелось признаваться, что Пруденс ни разу не написала ей после отъезда и у нее нет даже адреса беглянки.

— Конечно, мисс, — закивала Сюзи. — Пишите, я перед сном отнесу письмо мистеру Кэрнсу для отправки.

Виктория поспешила к столу. Взяла лист бумаги, обмакнула в чернильницу перьевую ручку из слоновой кости.

«Дорогая Пруденс», — вывела она, и тут на бумагу капнула огромная клякса. Что сказать? Попросить прощения? Но за что? За то, что ее отвратительный дед, не умеющий отказывать себе в утехах патриарх семьи Бакстонов, прельстился матерью Пруденс, тогда еще молоденькой служанкой в особняке? Или за невыносимое ханжество собственной семьи? А может, Виктория виновата в том, что не сумела заступиться за подругу, когда ту отправили в крыло для прислуги, стоило сестрам Бакстон ступить на землю Саммерсета? Или выразить обиду на поведение Пруденс после отъезда? Почему она не давала о себе знать со дня свадьбы с тем милым лакеем? Писала Сюзи, но холодно игнорировала Викторию, а ведь они выросли вместе и считали себя сестрами.

Девушка бессильно откинулась на спинку стула. На нее заново нахлынула тяжесть непоправимой трагедии. Может, если сделать вид, что ничего не произошло, она сумеет что-то написать… но нет. Ровена долго закрывала глаза на невыносимую ситуацию, пока события не подошли к логическому концу. Одного лишь желания, чтобы все сложилось иначе, недостаточно.

Виктория сделала глубокий вдох, достала чистый лист и начала заново.

Моя дорогая Пруденс!

Надеюсь, письмо найдет тебя в добром здравии и хорошем настроении. Сюзи говорит, что вы обживаетесь в новом доме и Эндрю готовится к экзаменам. Позволь пожелать ему удачи. Уверена, все обернется в лучшую сторону.

Она остановилась и задумчиво прикусила большой палец. Вдруг Пруденс решит, что письмо написано чересчур покровительственно. Будто Виктория не верит в способности Эндрю. Вот проклятье! Она решительно потрясла головой и продолжала:

Хочу поделиться с тобой приятными новостями. Я написала статью об алтее — из тех самых научных статей, что так занимали нас с отцом, а на вас с Ровеной наводили смертельную скуку, помнишь? Так вот, я отправила работу в «Ботанический вестник». И что ты думаешь? Она понравилась редактору! Мне даже прислали чек на десять фунтов, а редактор выразил интерес к последующим статьям! Видишь, отец не зря брал меня с собой на лекции. Возможно, когда-нибудь я тоже стану известным ученым, поскольку теперь понимаю, что ботаника — мое призвание. Я не стала никому говорить, милая Пруденс, все равно они не поймут…

Виктория остановилась и со всхлипом втянула воздух. Горе по отцу грозило перелиться через край, но она взяла себя в руки и закончила письмо:

Скучаю по тебе так сильно, что не выразить словами.

Она снова запнулась, не зная, стоит ли упоминать Ровену, но потом передумала. Пусть старшая сестра сама ищет пути примирения. Виктория твердо знала одно: для нее жизнь без лучшей подруги становится невыносимой.

С нетерпением жду ответа.

Затем пожевала кончик вечного пера и добавила строфу из поэмы Элизабет Браунинг «Мое сердце и я»:

Вот так. Теперь письмо закончено. Виктория убрала ручку с чернильницей и оставила листок сохнуть на столе. Затем встала и потянулась. Ей хотелось ринуться в заброшенное крыло и без промедления приступить к работе над следующей статьей, но Виктория понимала, что слишком взбудоражена. И тут она вспомнила о человеке, которого новости наверняка приведут в восторг.