Об Уинтер-Гарден ей было известно немногое. Этот курортный городок, располагавшийся в нескольких милях от портового города Портсмута, был со всех сторон окружен холмами, защищавшими его от холодных зимних ветров. Пышная растительность и мягкий климат привлекали сюда английский высший свет, и он составлял значительную часть населения, во всяком случае, в зимние месяцы. И, конечно же, Уинтер-Гарден нисколько не походил на провинциальные французские городки; глядя в окно экипажа, Мадлен не заметила ни одного простолюдина, зато видела проходивших по улицам хорошо одетых людей – разумеется, это были представители английской знати, приехавшие в Уинтер-Гарден, чтобы провести здесь зиму. «Что ж, ничего удивительного, – думала Мадлен. – Действительно чудесное местечко». После средиземноморского Марселя ей казалось, что в Уинтер-Гарден довольно холодно, однако она сразу же заметила, что многие деревья еще не сбросили листву. И говорили, что в этом тихом и уютном городке никогда не идет снег.

Впрочем, Мадлен прекрасно понимала: в Уинтер-Гарден не так уж спокойно, иначе ее бы сюда не направили. В этом на первый взгляд безмятежном уголке на юге Англии обосновалась шайка контрабандистов, и именно ей, Мадлен Дюмэ, предстояло разоблачить их и пресечь преступную деятельность, – разумеется, не в одиночку, а при содействии Томаса Блэквуда, о котором ей было известно еще меньше, чем о предстоящей операции. О ее напарнике сэр Райли сообщил следующее: Томас Блэквуд – крупный мужчина тридцати девяти лет, примерно лет десять агент британского правительства, в Уинтер-Гарден живет уже несколько недель, но о преступной деятельности контрабандистов пока еще ничего не узнал. Судя по всему, шеф надеялся, что она, Мадлен, сумеет изменить ситуацию.

Мадлен дошла до конца улицы и увидела коттедж – очаровательный двухэтажный домик из белого кирпича. Домик был окружен невысоким заборчиком – по пояс высотой. Желтые ставенки на окнах были открыты; на подоконниках стояли ящики для цветов, выкрашенные в розовый и голубой цвета. Кроме этих ящиков, имелись еще кусты сирени и роз; сейчас голые и безжизненные, они словно напоминали о том, что холода со временем уйдут и настанет лето.

Приблизившись к заборчику и открыв калитку, Мадлен ступила на дорожку, вымощенную каменными плитами. У передней двери она немного помедлила, затем дважды постучала. Отступив на шаг, окинула взглядом свою юбку и оправила ее.

«Глупо беспокоиться о том, как я выгляжу, – промелькнуло у нее. – А впрочем, не так уж и глупо... Ведь безупречный внешний вид – мой главный козырь». Кроме того, ей хотелось произвести благоприятное впечатление на человека, с которым предстояло сотрудничать.

Мадлен снова постучала, но дверь не открывали, и это озадачивало – она знала, что ее должны были ждать. Мадлен хотела еще раз постучать, но тут вдруг услышала глухие удары – словно кололи дрова, – доносившиеся из-за дома. Оставив саквояж у двери, она спустилась с крыльца и прислушалась. Затем, приподняв юбки, осторожно зашагала по траве.

Со всех сторон участок окружали высокие сосны, защищавшие его от любопытных взглядов соседей и случайных прохожих. Эту же функцию выполняли и кусты сирени, росшие вдоль стен дома. Завернув за угол, Мадлен увидела цветник и огород; земля здесь уже была вскопана и дожидалась предстоящей весны. Остановившись, Мадлен осмотрелась. Участок очень ей понравился – очаровательный тенистый уголок, где можно посидеть в прохладе в жаркий летний день и укрыться от пронизывающего ветра в холодное время года.