— Где у тебя чай? — спросил Вадим, открывая все шкафчики подряд.

— На столе прямо перед твоим носом, — ответила Маша, указывая на большую железную банку с заваркой.

Вадим открыл банку, насыпал заварку в заварной чайник и подвинул банку на место.

— В холодильнике еще остался кусок торта, — сказала Маша. — Будешь?

— Давай, — кивнул Вадим, присаживаясь за стол.

Маша взвилась с табуретки и подлетела к холодильнику, так как это был единственный шанс избежать проницательного взгляда Вадима, который, казалось, сверлил ее до глубины души. Достав коробку с остатками торта, Маша водрузила ее на разделочный стол и достала тарелки.

— Не возражаешь, если я возьму себе больший кусок? — спросила она, чувствуя спиной жгучий взгляд Вадима, от которого по ее телу бежала дрожь.

— Да ради бога, — усмехнулся он.

Маша тут же положила на свою тарелку больший кусок с аппетитной шоколадной розочкой посередине, хотя была уверена, что не сможет проглотить даже крошки. Все ее внутренности сжались от нервного перенапряжения, вызванного близостью Вадима. Маша понятия не имела, что он задумал, и это ее ужасно беспокоило.

Поставив перед Вадимом тарелку с куском торта, Маша подошла к плите, выключила чайник и залила кипятком заварку, пролив половину на стол.

— Черт.

Схватив тряпку, Маша стала быстро собирать горячую воду со стола. При этом она старалась даже не смотреть на Вадима, который продолжал сидеть за столом, облокотившись о стену, и молча наблюдал за ней.

— Ты так и будешь на меня глазеть? — зло спросила она, повернувшись к нему, когда от волнения тряпка выскользнула у нее из рук и шлепнулась на пол, разбрызгав вокруг воду.

— Ты не хочешь, чтобы я на тебя смотрел? — совершенно серьезно спросил он.

Машу прямой вопрос Вадима вверг в смятение. Она нагнулась за тряпкой, стараясь выиграть время для раздумий, потом медленно поднялась, положила тряпку в мойку и повернулась к Вадиму. Он все еще неотрывно смотрел на Машу.

— Как тебя сказать? — скривилась она, отворачиваясь.

— Скажи, как есть, — предложил он.

Маша немного поколебалась, раздумывая над тем «как есть», а потом, вздохнув, решила выложить все начистоту.

— Понимаешь, — начала она, отводя глаза, — я уже говорила, мне приснился чудный сон о тебе. — Маша перевела дух и продолжила: — В этом сне между нами… как бы это получше выразиться… сложились отношения, поэтому, когда ты появился на пороге моей квартиры, я не сразу сообразила, что это уже не сон.

Маша замолчала и подняла глаза на Вадима, чтобы посмотреть на его реакцию. Он спокойно взирал на нее, и Маше показалось, что в глубине его глаз плясали веселые искорки.

— Продолжай, — кивнул Вадим.

— Собственно, это все, — выдавила Маша, чувствуя себя просто ужасно. Вместо того чтобы сказать, как сильно любит его, она стала нести просто несусветную чушь, из которой выходило, что все произошедшее между ними в тот вечер было ужасным недоразумением, хотя на самом деле Маша так не считала. Это был самый счастливый вечер в ее жизни, но, внезапно вспомнив надменную усмешку Вики, Маша не стала говорить об этом Вадиму, а вместо этого добавила: — К тому же у тебя есть невеста.

— Это все? — переспросил Вадим, снова пропустив замечание о невесте мимо ушей.

— А что еще? — спросила Маша.

— Ты забыла сказать, что любишь меня, — улыбнулся он и, встав, обнял Машу за плечи. — Ты ведь любишь меня?

Маша подняла глаза к лицу Вадима, не затуманенным уголком разума отмечая, что он удивительно красив.