– Я могу выйти, если…

– Садись, говорю тебе. – Он вернулся к столику, взял в руки трубку и скомандовал:

– Хватит спорить. Я собираюсь покончить с этой кутерьмой. Или мы сотрудничаем и выступаем вместе, или я справлюсь с этим сам. – Он повесил трубку и повернулся к Исабель. – Ну?

Она почти физически ощущала, как уплотнилось и начало вибрировать пространство между ними.

– Что они сказали?

Джед не обратил внимания на ее вопрос:

– Ты зачем пришла?

– Это связано с Марино?..

– Я не собираюсь с тобой обсуждать то, что имеет отношение к Вашингтону, к Марино или к твоему брату. Я хочу обсудить то, что касается только нас с тобой.

Исабель с трудом удалось проглотить комок, застрявший в горле, и она выпалила одним духом:

– Ты сказал, что больше не станешь приказывать мне. И что я сама могу прийти к тебе, если захочу.

Джед стоял неподвижно.

– Итак. Ты хочешь меня?

– Да, – прошептала она. – Да, очень.

– Слава Богу! – Он бросился к Исабель и поднял ее на руки.

Ее снова на миг охватил панический страх. Она никогда не сможет справиться с той силой, которая влечет ее к нему. А сейчас это влечение было даже мощнее, чем прежде.

– Есть одна вещь, которую я хочу сказать тебе. Мне все еще не ясно… Столько еще надо решить, У меня столько вопросов…

– Есть только один-единственный, самый главный вопрос, – низким голосом проговорил Джед. – Он поставил ее коленями на постель. – И ты думаешь о том же, иначе не пришла бы сюда.

Быстро расстегнув блузку, он обнажил ее плечи и замер, глядя на нее:

– Лежа рядом с тобой на яхте, я часами думал только о том, как сделаю это, – он медленно опустил голову и провел губами от шеи вниз, пока его губы не коснулись правого соска.

Жаркая волна сразу прошла по всему телу, как только теплое дыхание коснулось ее кожи. От одного только его прикосновения.

– И вспоминал, как ты сидела на окне, а солнце освещало тебя. – Просунув руку меж ног, Джеднежно начал гладить ее.

Сквозь тонкую ткань чувствовалось тепло его руки.

– Но у меня нет сил больше терпеть. – Джед уложил ее на спину и развязал пояс купального халата. – И вначале у нас все будет происходить скорее и жестче, чем мне бы того хотелось.

Сквозь туман, охвативший ее, она расслышала в его голосе нежность и заботу.

– Все это не имеет никакого значения, – проговорила она, глядя, как он снимает халат и сбрасывает его на пол. Сильный, стройный, мускулистый. И она вдруг почувствовала себя рядом с ним маленькой, беззащитной и слабой. Настоящей женщиной.

Заметив выражение, промелькнувшее у нее на лице, он замер:

– Если тебе не по себе от этого, скажи мне сейчас. Потом я уже не смогу остановиться.

– Я хочу тебя. Я не в силах выдержать эту муку.

– И я тоже.