— Дейрдре, королева Моря Льда, благодарю тебя за гостеприимство и желаю всего самого лучшего тебе и твоему народу, — однако принц не спешил отпускать ее руку. Вместо этого он снял свое кольцо и надел девушке на палец. — Мое сердце принадлежит тебе.

— Кайлер…

— Моя жизнь принадлежит тебе, — пока люди еще не начали собираться во дворе замка, он обнял ее и поцеловал. Поцелуй был Долгим и чувственным. — Попроси у меня что-нибудь. Что угодно.

— Я попрошу тебя сделать вот что. Когда ты будешь в безопасности, когда ты найдешь лето, сорви первую розу, которая попадется тебе на глаза. И подумай обо мне. Я почувствую и буду рада.

«Даже сейчас, — с горечью подумал принц, — она не просит вернуться за ней».

Он прикоснулся к броши, скрепляющей края плаща.

— Каждая роза, которую я увижу, будет напоминать мне о тебе, — он вскочил в седло. — Я вернусь.

Он направил коня к воротам, а Дэйлис побежал рядом. Толпа бросилась за ними, выкрикивая их имена и всячески подбадривая на прощание. Не удержавшись, Дейрдре бегом поднялась на крепостную стену и стояла там под медленно падающим снегом, глядя, как всадник исчезает вдали. Копыта его жеребца звенели на льду, ветер развевал черный плащ. Внезапно принц развернул коня и поднял его на дыбы.

— Я вернусь, — крикнул он.

Когда ветер донес его голос и он отразился эхом от стен, Дейрдре почти поверила в то, что это правда. Завернувшись в свой алый плащ, она стояла на стене, пока принц не скрылся из виду. В полном одиночестве, чувствуя, как у нее дрожат ноги, Дейрдре направилась в розовый сад. Что-то жгло ее изнутри, в сердце тупой иглой вонзилась боль. Дейрдре остановилась, чтобы перевести дыхание, удивленно провела пальцами по щекам и поняла, что они мокрые.

«Я плачу, — подумала она. — Плачу впервые за многие годы…»

Боль в груди стала почти невыносимой. Дейрдре закрыла глаза и пошла вперед. Значит, ледяная клетка, скрывавшая ее сердце, все-таки может растаять. И тает, принося слезы. Принося боль, похожую на ту, которую испытываешь при исцелении. Она упала на снег под большим розовым кустом и спрятала лицо в ладонях.

— Я люблю, — всхлипывала девушка, раскачиваясь из стороны в сторону. — Я люблю его больше всего на свете. И это так больно! Как жестоко — научить меня любить! Как жестоко — причинить мне эту боль! Каким же жестоким должно было быть твое сердце, чтобы сковать морозом то, что должно быть наполнено теплом. Но ты не любила. Теперь я это знаю.

Успокоившись, Дейрдре подняла лицо к хмурому небу.

— Даже моя мать не любила. Потому что до своего последнего вздоха она хотела, чтобы он вернулся. Я люблю и хочу, чтобы тот, кто владеет моим сердцем, жил полной жизнью в тепле и безопасности. Я почувствую, когда он сорвет розу, и буду счастлива.

Она прижала ладони к груди.

— И твоя холодная магия не сможет коснуться того, что живет в моей душе.

Она встала и отвернулась, так и не заметив, как из маленькой почки выглянул нежный зеленый листок.

Казалось, весь мир сошел с ума. Ветер завывал, как стая голодных волков. Буря набросилась на путников подобно разъяренному демону. Тысячи ледяных стрел вперемешку со снегом неслись им навстречу. На лес быстро спускалась темнота.

Мужчины едва успели набрать сучьев для костра. Завернувшись в плащ, Кайлер сидел, мрачно уставившись в огонь. Деревья здесь были огромные — высокие как великаны и мертвые как камень. Они с Дэйлисом уже миновали просеку и вступили в ту часть чащи, которую, собственно, и называли Забытым лесом.

— Когда буря утихнет, ты сможешь найти дорогу домой? — спросил Кайлер.