Но по какой-то причине ему не хотелось торопиться сегодня. Лучше откинуть покрывало и пригласить Гвен в свою постель, потом наблюдать за тем, как она раздевается. А может быть, самому ее раздеть?

Когда они вошли в спальню, он дал Гвен возможность привыкнуть к темноте. Когда это произошло, ее взгляд выхватил огромную кровать с темно-синим покрывалом того же цвета, что и мягкое изголовье.

– Никогда не видела такой большой кровати.

Он улыбнулся уголками губ.

– Она вам понравится, – сказал Этан. Он уж постарается.

Гвен неподвижно стояла в центре комнаты, глядя на кровать так, словно та была зубастой и собиралась укусить ее.

– Только не нервничайте, Гвен. Мы не будем торопиться.

Она моргнула, потом, повернувшись, посмотрела на него.

– А я и не нервничаю. Я просто… не знаю, с чего начать.

Встав перед Гвен, Этан положил ладони ей на плечи и нежно погладил обнаженную кожу.

– Почему бы нам не начать с еще одного поцелуя? Первый оказался очень удачным, вам не кажется?

Этан усмехнулся. Гвен ответила легкой улыбкой.

Наклонив голову, он слегка прикоснулся губами к ее губам и почувствовал, как она напряглась и прижалась к нему, впившись ногтями в его предплечья.

Если раньше у него были еще какие-то сомнения по поводу того, заниматься ли с Гвен любовью, то теперь их, безусловно, совершенно не осталось. Женщина прижималась к нему слишком крепко, целовала его слишком страстно, чтобы можно было усомниться в том, что она делает это добровольно.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Гвен никогда прежде не ложилась в постель с мужчиной, и сейчас, когда она наконец решила исправить это огорчительное положение, она выбрала мужчину, который был способен вызвать ее страсть одним только своим взглядом, прикосновением…

Когда Гвен открыла глаза, в комнату пробивались первые солнечные лучи раннего утра. Сначала ее охватило паническое смущение при виде незнакомой обстановки, которая окружала ее, и лежавшего рядом с ней человека.

И тут она все вспомнила. Свой день рождения, свое решение, клуб… Этан.

Краска прилила к ее щекам, когда она подумала о том, чем они занимались. Но ее сердце ликовало при мысли, что она, смогла наконец сбросить личину скучной, робкой девственной библиотекарши.

Скучной и робкой она, может быть, и осталась, но уж девственной, безусловно, нет. Нет – после прошедшей ночи.

Выбравшись из-под теплой простыни и еще более теплой мужской руки, которая ее обнимала, Гвен выскользнула из постели и стала поспешно собирать свою одежду. Она частично оделась, потом замерла, схватив в охапку остальные вещи, чтобы не тратить время.

Этан все еще крепко спал, и на какое-то мгновение Гвен задумалась, не лечь ли ей снова в постель, чтобы быть рядом с ним, когда он проснется.

Но что потом? Возможно, они опять займутся любовью (при этой мысли у нее задрожали колени), но скорее всего, он захочет встать, позавтракать и, вероятно… поговорить.

Она достигла своей цели прошлой ночью благодаря паре выпитых бокалов, стараясь при этом избегать всяких лишних разговоров. И очень боялась, что к утру, как Золушка после полночного боя часов, снова превратится в старомодную, скучную женщину. Она была не в силах изображать из себя многоопытную даму при свете дня и страшилась, что Этан немедленно разглядит все, что скрывается за ее внешним видом. А если он поймет, что она на самом деле собой представляет, тогда фантазии, которым ей посчастливилось предаваться несколько коротких часов, исчезнут, уступив место шоку и разочарованию, которые, безусловно, появятся на его лице.

Нет, уж лучше уйти сейчас, пока он еще не проснулся, а она не превратилась из царевны в лягушку – по крайней мере в его глазах.