— Считается дочерью командующего! — ледяным тоном уточнил Владыка. — Не забывай этого! Свадьбы не будет! Так и скажи ей.

— Ты думаешь, Алентина спокойно подчинится? Ворин, Ворин, ты совсем ее не знаешь.

— Она — женщина, обязана слушаться отца и подчиняться Владыке!

— Она — твоя дочь. С твоим же характером…

Сердце на миг замерло. Дочь Владыки? Нет! Это не правда! Не может быть! Зачем папа врет? И понимание, что это конец. Конец прежней жизни, конец всего, что мне дорого. Все оказалась ложью. Одной большой ложью.

— Она подчинится мне!

После этих уверенных слов, даже не допускающих иного исхода, что-то во мне оборвалось. Все почтение, чуть ли не обожание Владыки, испытываемое мною с детства, разлетелось вдребезги. Он стал врагом. Не стала сдерживать охватившую меня ярость, чему всегда учил папа. Распахнула дверь и влетела в зал. С самого порога закричала:

— А это мы еще посмотрим!

Наткнувшись на ледяной взгляд темно-желтых почти оранжевых глаз, застыла. Подавила желание отступить и гордо вскинула подбородок.

— Как Вы смеете вмешиваться в мою жизнь? Какое право имеете что-то запрещать? Да какой Вы отец?! Семнадцать лет меня воспитывал папа, а сейчас Вы смеете что-то требовать?

— Алентина, — попробовал вмешаться папа, но безрезультатно.

— Это моя жизнь! Мне решать, как поступить, за кого выйти замуж, какое выбрать платье, в конце концов. Я не из ваших слабачек леди, что и пуговицу на платье не смогут застегнуть сами. Ты…

Владыка поднялся с трона, его черные крылья распахнулись, глаза сощурились.

— Леди Алентина, вас не приглашали! — холодно произнес он, вот только появившейся алый блеск в глазах выдавал, что немного осталось до того, как ярость выплеснется наружу. — Но раз уж пришла, придется меня выслушать. Как твой Владыка и родной отец приказываю: забыть о браке со стражем!

Краем глаза заметила, как папа сокрушенно покачал головой и обеспокоено посмотрел на меня. Вмешиваться не стал. Он отлично знал, что в состоянии ярости мне нужно просто дать выговориться и самой успокоиться. Никакие слова не дойдут до моего сознания.

— Как родной отец? — яростно повторила я и сделала шаг к Владыке. — Ты никогда не был мне отцом и не будешь! И помешать мне не сможешь!

— Девчонка, попридержи тон! — прошипел Владыка. — Пока живешь в Дакнинии, ты будешь мне подчиняться!

«Давший всегда знает, что лучше для подопечных», — так учили нас. Кровь взывала подчиниться. Но ярость, ярость рода Вальтин, оказалась сильнее.

— Так мы уйдем туда, где нет твоей власти!

Резко развернулась и направилась к выходу.

— Алентина, я тебя не отпускал!

Взявшись за ручку, оглянулась:

— А я и не просила.

Хлопнула дверью…

* * *

— И долго ты собираешься топтаться у двери? — донесся властный голос Владыки, отвлекая от воспоминаний.

Неприязненно взглянула на дверь и решительно ее распахнула.

Тронный зал ни капли не изменился, как и сам Владыка Дакнинии, Ворин дельнин Вальтин, восседающий на троне. Те же огненно-рыжие длинные волосы, те же темно-желтые глаза, и крылья из черных перьев. Будто и не было этих лет. Проигнорировав Давшего, напрямик направилась к столику с графином. Демонстративно плеснула в бокал и залпом его осушила и разочаровано поморщилась. Повернувшись к Владыке, язвительно произнесла:

— Сок?! С каких пор в тронном зале Владыки предлагают сок? Неужели высохли все виноградники? Или Владыка заболел? Какая жалость!

Владыка нахмурился и окинул меня неодобрительным взглядом.