– Я знаю. Что до меня, то я считаю ее звеном, связывающим меня с будущим. – Йидам улыбнулся. От его улыбки могло бросить в дрожь кого угодно. – Просто трансформация, которой я подвергся, затронула не только мой физический облик. Монахи видели во мне божество, и хотя я не обладаю способностями и могуществом, которые приписывают истинному Йидаму, у меня появился некий божественный взгляд на мир. Мне это не по душе.

– Может быть, заново узнав свою дочь, ты обретешь душевное равновесие?

– Надеюсь, Койот. – Он посмотрел в окно на внутренний дворик. – Она там, внизу, с Мики и Батом. Пойду поговорю с ней.

– Удачи тебе, друг.

Когда Йидам вышел через боковую дверь, которой до этого воспользовался Кроули, XR‑8500 заиграл приятную мелодию. Я коснулся картинки, изображающей микрофон.

– Да?

– Мистер Лоринг, прибыл мистер Фарбер с дочерью. Проводить их к вам?

– Да, Лилит, пожалуйста, – еще раз нажав на значок, я выключил интерком, потом встал и обошел стол. Дверь распахнулась, и моя белокурая помощница ввела в кабинет гостей.

– Рад видеть вас. Меня зовут Микаэль Лоринг.

– Тед Фарбер.

Отец Мики протянул руку, и мы обменялись рукопожатием. Его ладонь была дряблая, влажная и бледная и казалась синеватой на фоне моей загорелой руки. Пиджак и брюки Фарбера были, по‑видимому, от одного костюма, но не вызывало сомнений, что он купил их на дешевой распродаже, лет эдак десять назад. С тех пор он изрядно отощал, поэтому костюм висел на нем, словно Тед участвовал в рекламе клиники радикального похудания. Жидкие волосы соломенного цвета были расчесаны на пробор, открывая широкий лоб.

– А это Дороти.

Дочь Фарбера шагнула вперед и подала мне руку. Девочка явно чувствовала себя неловко в цветастом платье, белых перчатках, белых чулках и в черных кожаных туфлях, но мужественно старалась не подавать виду. Рукопожатие Дороти оказалось крепче, чем у ее отца. Ее медового цвета волосы были зачесаны назад и закреплены ободком; ясные голубые глаза смотрели на меня с жадным любопытством.

Я жестом пригласил гостей занять кресла, стоящие перед столом.

– Могу я предложить вам что‑нибудь, прежде чем мы начнем? Кофе? Содовую? Пиво?

Когда я упомянул пиво, глаза Фарбера загорелись, но тут же снова потухли. Не глядя на дочь, он уставился в пол и покачал головой.

– Спасибо, ничего не нужно.

– Дороги?

– Мне тоже ничего.

– Ну, хорошо. – Я улыбнулся. – Может быть, мы захотим чего‑нибудь попозже. Я позвоню вам, Лилит, если нам что‑то понадобится.

Лилит вышла через центральную дверь в приемную, оставив меня наедине с нашими гостями.

Я вернулся к своему креслу и сел.

– Прежде всего я должен поблагодарить вас за то, что вы решились проделать столь неблизкий путь, имея скудные представления о цели вашей поездки. Мне известно, что мои помощники более чем неразговорчивы, и я высоко ценю вашу готовность мне доверять.

Тед поднял глаза и встретился со мной взглядом.

– Нам сказали, что вы знаете что‑то о Мики. – Он непроизвольно нашарил руку дочери. – Это правда, мистер Лоринг?

Я кивнул и откинулся на спинку кресла.

Жизнь изрядно потрепала Теда Фарбера; из рассказа Раджани я знал, что отец Мики продал свое право голоса компании «Дадзамоку», которая контролировала северную часть Аризоны. Жена Теда скончалась после затяжной болезни, и он начал пить. Он настолько опустился, что согласился продать собственных детей. Потом, когда Раджани вернула ему детей, он начал потихоньку выкарабкиваться из пропасти, и тут пропал Мики.