– По правде говоря, Гаррет, большого призвания у меня к этому делу нет, – сказал он, ловко и уверенно управляясь с изобретением Кипа. – Если только для карнавала…

Он рисовал левой. Они все левши. А у парня, который рисовал Элеонору, видимо, обе руки были левыми.

Портрет довольно быстро обретал законченную форму.

– Оригинал, видимо, был довольно жуткой тварью.

Голова создания напоминала обращенную тупым концом вверх грушу. Рот был настолько крошечным, что питаться это существо могло разве только супом. Ушей я не увидел, но Плеймет еще не закончил портрет.

Рука художника двигалась все медленнее и медленнее. На лбу вдруг появились глубокие морщины, выступили капельки пота. Плеймет собрал все силы, чтобы заставить свою руку двигаться в нужном направлении.

– Да, к этому делу у меня гораздо меньше призвания, чем к произнесению проповедей, – выдавил он.

– Что не так?

– Я не могу изобразить то, что видел. Мне хотелось нарисовать женщину, которая командовала парадом. Ничего особенного. Маленького роста, волосы имбирного цвета, обрезаны прямой челкой над глазами, а на висках спускаются на пару дюймов, прикрывая те места, где должны находиться уши.

Оказалось, что у существа, которое он пытался изобразить, ушей не было.

Плеймет рисовал нечто такое, что к человеческой расе определенно не имело отношения. Голова, как я уже успел сказать, напоминала обращенную хвостиком вниз грушу. Глаза были чересчур большие, выпуклые и без зрачков. Нос он тоже не нарисовал. Вместо носа на физиономии располагались три щели, образуя в плане букву «Y», узким концом вверх.

– Значит, носа у них нет, – глубокомысленно заметил я. – А как насчет ушей?

– Поначалу я думал, что ушей не видно под волосами. Но потом понял, что дело вовсе не в этом. Ниже, почти на шее, у них есть пятна, похожие на хорошо созревший синяк. Видимо, они и играют роль слухового аппарата.

Плеймет, когда хотел, мог выражаться весьма изящно.

Все это было действительно странно. Я не мог припомнить ни единой расы, у которой не было хоть каких-нибудь ушей. На самом деле большинство населяющих наши края существ имеют такие уши, перед которыми человеческий орган слуха просто бледнеет. В Танфере можно увидеть огромные, сплошь заросшие щетиной уши, нередко встречаются остроконечные ушные раковины, а порой попадаются и висячие, покрытые чешуей лопухи.

– Эй, Старые Кости, а ты не мог бы прийти нам на помощь? Почему Плей не может изобразить это существо?

Мой рабочий кабинет наполнился неслышимым недовольным брюзжанием. Кип взвизгнул, а Покойник заметил:

«Мистер Плеймет, судя по всему, пытается воспроизвести то, что действительно находилось перед ним, а не то, что он якобы видел. Не исключено, что он был сознательно введен в заблуждение. Иллюстрация имеет сходство с образами, которые хранит в своей памяти мальчик. Я имею в виду его посетителей эльфов».

– Замечательно, Плей, – восхитился я. – Держу пари, что полковник Туп мечтает иметь в штате существо, способное рисовать портреты злодеев, которых он хочет поймать.

– Ну и пусть себе мечтает. Ты знаешь, Гаррет, что я человек простой и вовсе не алчный. Но должен заметить, что владелец второсортных конюшен вроде меня зарабатывает больше, чем любой честный полицейский.

– Ты прав. Любой честный труд больших доходов не приносит. Но, борясь за закон и порядок под руководством Тупа и Шустера, можно получить приличный навар. Итак, что же дальше?

Кип забормотал что-то нечленораздельное. Рисунок Плеймета, видимо, потряс его гораздо меньше, чем меня.

– Глаза у них вовсе не такие, – напрягши слух, уловил я.

– Но их ведь невозможно изобразить, – обиделся творец шедевра.