Его очевидное нежелание занять огороженное для подсудимого место вызвало у собравшихся целый шквал агрессивных высказываний, и адвокаты поспешили подтолкнуть подзащитного вперед, а охранники просто потащили под руки. Звенящего ручными кандалами Гриса водворили на возвышение, и он моментально стал центром внимания присутствующих. Крики ненависти летели в него, как снаряды, пыльный луч солнца из высокого круглого окна ослепил его. Грис был смущен и напуган.

Снова поднеся микрофон к гонгу, лорд Терн ударил в последний, призывая к тишине.

Потом поправил на себе алую мантию и подался в своем массивном кресле к Грису:

— Вы Солтен Грис, офицер Аппарата координированной информации. Подтвердите, если это так.

Грис напряженно сглотнул слюну и кивнул. Терну очень хотелось поскорее покончить с формальностями.

— Вы обвиняетесь, — сказал он, — в двоеженстве — преступлении, совершенном в этой тюрьме. Вы можете сделать любое заявление перед тем, как будет вынесен приговор.

Грис сделал глубокий вздох, потрясший все его тело. Это преступление каралось смертной казнью. Он не представлял себе, как сможет выпутаться. Крошку в суде он не заметил; похоже, у нее имелись документы, свидетельствующие о предыдущих браках, которые уже переданы судье. Судя по всему, его песенка точно спета.

Заметив, что он медлит с ответом, публика снова выразила свое неудовольствие свистом. У зрителей отобрали оружие, но к нему не причислялись опустошенные банки из-под чанк-попса и сладкие палочки. В сторону Гриса полетело несколько подобных снарядов. Он уяснил, что не пользуется любовью народной. Ему стало не по себе.

Лорд Терн снова ударил в гонг, чтобы восстановить порядок. Это заставило Гриса вздрогнуть. И вдруг — идея! Он скажет то, что велел ему Мэдисон.

— Я обвиняю, — прокричал Грис, — Джеттеро Хеллера! Он — причина моих преступлений!

Чего-чего, но такого многочисленная публика уж совсем не ожидала услышать. Внезапно в зале суда наступила такая тишина, что, наверное, можно было услышать, как на пол упала пылинка.

Лорд Терн распрямился в кресле и растерянно моргнул.

— Одну минуту, — заговорил он. — Джеттеро Хеллер — офицер его величества. Он заключил вас в тюрьму. Но мы разбираем не это дело. Вы обвиняетесь в обманном и незаконном двоеженстве — преступлении, совершенном в этих вот стенах.

Грис приободрился. Его же еще не осудили. Все адвокаты кивали ему. И он проорал:

— Я обвиняю Хеллера, и все!

Зал переполошенно загудел.

Голосом, в котором звучали нотки недоверчивого удивления, лорд Терн переспросил:

— Вы обвиняете его в том, что он заставил вас пойти на двоеженство?

Грис посмотрел на адвокатов. Те кивали ему. На скамье у них за спиной улыбался Мэдисон.

— Именно так, — сказал Грис. — Он отказался подчиняться приказам. Он стал совершенно неуправляемым. Джеттеро Хеллер поставил меня в такое положение, когда, чтобы защититься, я мог только жениться еще раз.

Гул в зале усилился, угрожая порядку. Лорд Терн снова ударил в гонг.

— Секретарь, — обратился он к своему писцу, сидящему за столом пониже, — обвиняемый преднамеренно уводит суд в сторону. Уберите эти замечания из протокола.

Но Мэдисон заулыбался еще шире. Слова Гриса можно было выбросить из протокола, но их уже транслировали по хоумвидению на весь Волтар, и скоро о них узнает вся Конфедерация.

Самый старший из адвокатов Гриса, один из двух бывших судей внутренней полиции, встал.

— Ваша светлость, — обратился он к Терну, — мы принимаем обвинение в двоеженстве, имевшем место в вашей тюрьме, но желаем доказать, что оно было совершенно обоснованным.

— Что?! — вскричал Терн.