— Мы действительно не можем вести дела такого рода. — Судья с ледяным пренебрежением осмотрел Арчери, который, выдернув руку из рук миссис Крайлинг, сел. — Я правильно понял, что вы желаете просить о залоге? — Судья перевел глаза на Элизабет, которая вызывающе кивнула.

— Добрую чашечку чаю, миссис Крайлинг, — говорила женщина-полицейский, — пойдемте со мной. — Она выводила невменяемую женщину, придерживая ее за талию.

Судья посоветовался с председательствующим, и Элизабет Крайлинг было предоставлено право на залог в пятьсот фунтов под подписку о невыезде и столько же за невыезд ее матери.

— Встаньте, пожалуйста! — сказал уорент-офицер. Все было кончено.

На другой стороне зала суда Уэксфорд сгреб свои бумаги в портфель.

— Из тех, что «друг познается…» — сказал он Вердену, бросив быстрый взгляд в сторону Арчери. — Попомните мое слово, у него еще будет работенка, как выбраться из лап старой матушки Крайлинг. Помните, как в тот раз мы везли ее в психушку в Стоуэртон? Вы тогда были друзьями. Она пыталась вас поцеловать, не так ли?

— И не напоминайте, — ответил Берден.

— Довольно странное дело вышло вчера вечером, а? Кое-кому было с руки, я думаю, указать бедному парню путь на небеса.

— Это была удача.

— Я вспомнил, что такое уже случалось прежде. — Он повернулся, потому что, проскользнув между скамей, к ним подошел Арчери. — Доброе утро, сэр. Надеюсь, вы хорошо спали. Я только что говорил инспектору о парне, убитом на дороге из Форби вскоре после того, как я приехал сюда. Ему было, вероятно, всего лет двадцать. Никогда не забуду. Он был почти ребенок и получил по шее от армейского грузовика. Но он не был спокоен, он вопил. Все о девушке и ребенке. — Он помолчал. — Вы что-то сказали, сэр? Извините, мне показалось. Он тоже звал священника.

— Надеюсь и уповаю, что он получил то, чего хотел.

— Ну, на самом деле нет. Он умер, я думаю, без отпущения грехов, потому что машина викария сломалась по дороге. Странно, я никак не могу забыть этого. Его звали Грейс, Джон Грейс. Вы идете?

Обе Крайлинг уже ушли. Когда они вышли па улицу, женщина-полицейский подошла к Уэксфорду:

— Миссис Крайлинг оставила записку, сэр. Она просила передать ее мистеру Арчери.

— Примите совет, — сказал Уэксфорд, — порвите ее. Она совсем спятила.

Но Арчери уже вскрыл конверт и прочел:

«Дорогой сэр, мне сказали, что Вы Божий человек. Благословен он, сидящий не на месте презирающих. Господь послал Вас мне и моему ребенку. Я вечером буду дома в ожидании, что смогу лично поблагодарить Вас.

Ваш нежный друг Джозефина Крайлинг».

Спальня Арчери мило сочетала старое и новое. Потолок был светлый, стены окрашены в розовый цвет и украшены тисненым узором в виде шевронов, но имелся и ковер во всю комнату и изобилие светильников но стенам, в изголовье кровати и у телефона. Он сполоснул руки в розовой раковине (в своей ванной он позволял себе быть более экстравагантным), поднял трубку и попросил соединить его с Трингфордом в Эссексе.

— Дорогая?

— Генри! Слава богу, ты позвонил. Я все время пыталась дозвониться до тебя в эту «Ветку оливы», или как он там называется.

— Зачем, что случилось?

— Я получила ужасное письмо от Чарли. По всей видимости, бедная дорогая Тэсс звонила вчера поздно вечером своим родным и теперь говорит Чарли, что их отношения прекращаются. Она сказала, что это было бы нечестно по отношению к нему или к нам.