— Во всяком случае, не я.

— О, вы легко найдете. Идите до конца Малбри-стрит и поверните направо. Там будет площадь, которая называется Дези-плэйс. Пройдите через нее, по ту сторону попадете на маленькую уличку Берити-стрит.

При этом он почему-то хихикнул, а затем продолжал:

— Это очень приятная улица: старые дома, клумбы и все такое. Джанина живет в номере 16, кажется.

— Очень вам благодарен, — сказал я.

— Рад вам помочь.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — предложил я.

— Это очень мило с вашей стороны. Но только я имею склонность к тому, что дорого стоит. Мне нравится бренди с содовой.

— У вас превосходный вкус. Я с удовольствием выпью с вами.

Я заказал два бренди и содовую. Когда он брал стакан, я заметил, что он носит на мизинце левой руки кольце с печатью. Но кольцо было повернуто так, что печать оказывалась внутри, а снаружи был виден только золотой обруч. Этот обруч был плоским, и на нем была такая отметка, как будто кто-то пробовал надпилить его.

— Бренди исключительное. Весьма благодарен вам за угощение, — сказал он, приятно улыбаясь.

Мы допили содержимое стаканов. И, пожелав ему спокойной ночи, я вышел из бара.

Солнце уже зашло за горизонт, и окружающая обстановка показалась мне странно гнетущей, давящей.

Я начал думать о Сэмми. Это был своеобразный тип. Никогда нельзя было быть уверенным в его действиях, поступках, намерениях. Его действия и мысли как бы скользили по касательной к деловому кругу. Он обычно утверждал, что именно это и было его методом, кажущимся со стороны проявлением нерасторопности. Быть может, это и было так, но в данном случае я склонен был считать, что он зря вынуждает меня вертеться вокруг да около. Во имя чего, черт возьми! Он ведь превосходно знал о том, что именно сказал Старик! И тем не менее он преспокойно забавляется с Джаниной в то время, как я даже не знаю, в каком направлении я должен действовать. Странно… даже для метода Сэмми это чересчур.

Берити-стрит представляла собой узкую, чистенькую, слегка изогнутую улицу, окруженную старомодными домами, построенными не менее 60-70 лет назад.

Аккуратненький домик за номером 16 был трехэтажный, кирпичный, с цветочными ящиками, пристроенными под окнами верхних этажей.

Поднявшись по ступенькам, я взглянул на три звонковые кнопки, расположенные справа от входных дверей. Под каждой кнопкой в прибитой к стене металлической рамке была помещена визитная карточка. На средней карточке значилось:

«Джанина, 16 Берити-стрит».

Я нажал кнопку звонка и подождал. Вскоре послышался щелчок, и наружная дверь чуть приоткрылась. Она была открыта специальным механизмом с первого этажа.

Я толкнул дверь и поднялся по лестнице. На лестничной площадке прислонившись к косяку двери и одновременно слегка касаясь перил лестницы, стояла женщина, разглядывая меня сверху.

Наверное ни одна богиня не произвела на смертного такого впечатления, какое эта красавица произвела на меня. Белокурые волосы вольно падали на ее стройные плечи, фиолетовые глаза были огромными, а тонкий шелк халатика подчеркивал все прелести фигуры.

«Черт возьми! — подумал я, — Сэмми не лишен вкуса».

— Добрый вечер, — сказал я.

Она ответила мне легким поклоном головы.

— Я разыскиваю моего друга Сэмми Кэрью, мне сообщили, что он, возможно, у вас.

Она молча взглянула на меня. Ее грустные глаза потемнели, будто что-то причинило ей боль. Наконец она сказала:

— Сэмми Кэрью был вашим другом?

— Да, это так. Но что вы подразумеваете под словом «был»?

Она повернулась к двери и сделала шаг к ней. При этом из-под слегка распахнувшегося халата выглянула восхитительная ножка, обтянутая шелковым чулком.