Уже вышибая дверь черного хода, державшуюся только на хлипком крючке, Капитон Мызгаев услышал наверху грохот выстрелов – видно, проснулся сын княгини…

Глава 16. ЖЕСТОКАЯ РОЛЬ

Он встретил следователя прокуратуры и сотрудников уголовного розыска во главе с майором Дубравиным на удивление спокойно.

Только холодно блеснул глазами и поинтересовался, в чем его обвиняют.

– В краже драгоценностей у актрисы Ольховской, – ответил майор.

И отвернулся, чтобы ненароком не выдать свой гнев и презрение к этому выродку.

– Да? Забавно…

В его голосе звучала легкая ирония.

– Вы так думаете? – вскинулся Дубравин.

Но под укоризненным взглядом Белейко успокоился и приказал:

– Начинайте обыск. Понятые, прошу сюда…

Искали долго.

Дядя Саша, надев наушники специального прибора, исследовал стены и пол. Остальные оперативники тщательно осматривали каждую вещь в квартире – объект их поиска был чересчур мал и требовал огромного внимания и дотошности.

Отличился Белейко. Он как опытный настройщик музыкальных инструментов терпеливо и осторожно простукивал платяной шкаф на толстых ножках.

Эти точеные подставки под украшенный накладной резьбой ящик привлекли его особое внимание.

– Помоги… – позвал он Дубравина.

Вдвоем они положили шкаф на пол плашмя.

– По-моему, здесь… – сказал Белейко.

И для верности еще раз прошелся крохотным молоточком по одной из ножек.

Высверленное в ножке глубокое отверстие было забито хорошо подогнанной пробкой, и чтобы определить контуры тайника, понадобилась сильная лупа.

Перстень с “Магистром” оказался залит воском, и Дубравин только головой покачал, глядя на довольную улыбку Бронека: это какой же слух нужно иметь, чтобы по звуку определить тайник…

– Ну как? – спросил майор хозяина квартиры, показывая ему перстень. – До сих пор забавно?

Тот промолчал, смотрел на Дубравина ничего не выражающим взглядом, сложив руки на груди.

– Собирайтесь, гражданин хороший, – жестко сказал майор.

И обернулся к понятым:

– Спасибо вам, товарищи. Прочитайте и распишитесь…

Дубравин указал на протокол, написанный Белейко.

В краже он сознался сразу, с какой-то непонятной легкостью, даже облегчением, как показалось Белейко.

Старший лейтенант еще не знал до конца всех обстоятельств дела, а посвятить Бронислава во все нюансы своих новых изысканий у Дубравина просто не было времени.

– Это ваш дед? – показал Дубравин преступнику фотографию, взятую у Ольховской.

– Да…

– Вы удивительно похожи, – сказал майор. – И не только внешне, – добавил он с намеком.

– Может быть…

– Это ваш фонарик?

Майор вынул из ящика стола и положил перед ним изящную вещицу.

Впервые за время допроса в глазах преступника что-то дрогнуло. Но ответил от твердо:

– Нет, не мой.

– Забавно, как вы изволили выразиться ранее. И странно, с какой стати вам не признавать свою вещь?

– Повторяю: фонарик я вижу впервые.

– Ой ли? Вот показания Ольховского, утверждающего, что владельцем фонарика являетесь вы; все-таки вещь редкая, запоминающаяся. Это – показания граждан, которые вместе с вами были в туристической поездке по Германии. Они подтверждают, что тоже видели у вас этот фонарик. И, наконец, заключение экспертно-криминалистического отдела, где указано, что обнаруженный на стекле фонаря след большого пальца левой руки принадлежит вам.