– Для меня будет большой честью служить мисс Тинни, мистер Гаррет.

За издевательство над стариком меня начали мучить угрызения совести. Вернее, почти начали.

– Я вовсе не ее имею в виду.

– Мисс Майя, бесспорно, вам предана. Но не кажется ли вам, что она слишком юна для мужчины вашего возраста?

Моего возраста? Все. Никакого милосердия к старцу!

– Майя здесь ни при чем. Я подумываю попросить руки Торнады. Вы должны признать, что она подходит мне больше остальных. На мрачных улицах Танфера мы явим собой великолепную команду.

Он был ошарашен, он был в ужасе, он быстро катился к апоплексическому удару. Его лицо покраснело. Старик начал хватать воздух открытым ртом.

– Увы, Дин. Я не скроен для этих крошечных милых красоток, – подлил я масла в огонь – Мне нужен настоящий товарищ. Партнер. Опора везде и повсюду Торнада – именно та девчонка, которую я так долго ждал Она сможет взять на себя ответственность за все. Сумеет навести в доме порядок.

«Гаррет!»

Похоже, я перестарался. В вопле логхира я уловил ужас.

Я привык, что Дин воспринимает все крайне серьезно. Ему требуется вечность понять, что над ним шутят. Но Покойник…

– Неужели вам не кажется, что я прав? – не унимался я.

Дин стоял молча. Из бессильно опущенной руки свисала сковорода. Рот старика приоткрылся, а глаза закрылись. Он выглядел таким несчастным, что я чуть было не сдался Если бы Карла не находилась наверху, я бы наверняка превратил бы все в шутку. Но ее не было в кухне, и я бросил, направляясь к дверям:

– Пожалуй, сразу же и займусь этим делом.

Не исключено, что эта отвратительная каменная глыба торчит здесь со времени основания города. Выглядит она довольно потрепанной. А если кто и знает что-нибудь о Синклере, то держит это при себе. Словом, что бы Синклер ни сотворил, для меня это остается тайной. Польза от него только голубям. Они восседают на его воздетых руках и треугольной шляпе в ожидании подходящей мишени. Когда-то давным-давно монумент был покрыт медью, но воры успели ободрать покрытие задолго до моего рождения.

Синклер возвышается в центре небольшой площади, образованной слиянием пяти улиц, примерно в полумиле к северу-западу от моего жилища. Он обозначает границу между нашим обычным, достаточно отвратным городом и так называемым Дном, по сравнению с которым любой другой район Танфера представляется предместьем рая. Дно – место, где обитают последние нищие. Дно – место, куда не осмелился бы без сопровождения армии вступить сам Чодо Контагью, не говоря уж о недоумках из стражи. Дело дошло до того, что некоторые домовладельцы дрейфят взимать там квартирную плату.

Вообще-то никакой Чодо и не подумает туда заглянуть. Обитатели Дна настолько бедные, что даже не могут позволить себе обзавестись именами. И каждый из них выживает только потому, что кажется беднее своих соседей.

Сущий ад на земле. Во время службы в морской пехоте мне приходилось встречать ребят со Дна. Им нравилось в Кантарде, несмотря на войну. У них была пища, на них была одежда, на ногах – обувь, а продолжительность жизни частенько превышала срок, отпущенный им дома. А богатые парни только и занимались тем, что злились и ныли.

У моих родителей никогда не было ночного горшка, но я рос богачом по сравнению с теми ребятами.

Вы, наверное, считаете, что эти люди стремятся изменить свою жизнь или учинить всеобщий разгром? Ничего подобного. Точно так же, как сейчас никто не желает воспользоваться тем, что наши властители с Холма все как один отправились на отлов Слави Дуралейника.