— …поскольку оно вызвало симптомы, делавшие мистера Уэста легко восприимчивым к влиянию доктора. В этом случае очень трудно отделить галлюцинации от действительности, но я думаю, мистер Уэст, что Фу Манчи наверняка осуществлял гипнотическое влияние на ваш оглушенный наркотиком мозг. У нас есть доказательства, что он вытянул из вас тайну наборного шифра.

— Это так, Бог тому свидетель! — воскликнул Уэст. — Но кто этот Фу Манчи и как, каким чудом он прошел в мои комнаты?

Смит вытащил часы.

— Я не могу тратить время на объяснения, — сказал он быстро, — иначе я не успею перехватить человека, у которого ваши чертежи. Пойдем, Петри, через час мы должны быть в Тилбери. Нельзя упускать этот крохотный шанс!

ГЛАВА XX

СТОЛКНОВЕНИЕ ТЕОРИЙ

В состоянии необычайной душевной и умственной сумятицы я поспешил вместе с Найландом Смитом в ожидавшее нас такси, которое помчалось по лондонским улицам, только пробуждавшимся от сна. Наверное, незачем говорить, что я не мог проникнуть в этот последний замысел Фу Манчи, имея представление лишь о том, как Норриса Уэста удалось отравить гашишем О том, что у него было тяжелое состояние отравления индийской коноплей, временно превратившее его в марионетку, легко догадался бы любой медик, услышав его рассказ и отметив тягостные побочные эффекты, которые указывали именно на такое характерное отравление. Зная об огромных возможностях китайского доктора, я понимал, что он мог вырвать тайну шифрового замка сейфа простым влиянием своей воли, пока американец находился под действием наркотика. Но я не мог понять, как Фу Манчи забрался в запертую комнату на третьем этаже.

— Смит, — сказал я, — эти птичьи следы на подоконнике дают ключ к разгадке тайны, которая мучает меня?

— Да, — подтвердил Смит, нетерпеливо поглядывая на свои часы. — Вспомни привычки Фу Манчи, особенно его живой уголок.

Я перебрал в голове все ужасные существа, окружавшие китайца: скорпионов, бактерии, смертоносные твари, которые были его оружием для уничтожения всех, кто стоял на пути создания будущей Желтой Империи. Однако ни одно из этих существ не подходило для объяснения отпечатков на пыльном подоконнике Уэста.

— Ты ставишь меня в тупик, Смит, — признался я. — В этом необычайном деле многое ставит меня в тупик. Не могу припомнить ничего такого, что объясняло бы эти метки.

— А ты думал о мартышке Фу Манчи?

— Обезьянка! — воскликнул я.

— Это были отпечатки ног маленькой обезьяны, — продолжал мой друг. — Сначала я тоже был введен в заблуждение, как ты, и считал их следами большой птицы; но я видел следы обезьян и до этого, а мартышка, хотя и американской разновидности, не должна сильно отличаться от обезьян Бирмы.

— Я все еще не понимаю, — сказал я.

— Это всего лишь гипотеза, — продолжал Смит, — но она основана на фактах. Поскольку не в характере Фу Манчи держать животных лишь для забавы, мартышка выдрессирована для выполнения определенных обязанностей. Ты заметил водосточную трубу, проходящую у окна? Ты заметил железный брус, который служит в качестве страхового ограждения, чтобы мойщик окон не упал вниз? Обезьяне не представляло труда залезть со двора на подоконник. Она несла с собой бечевку, возможно, привязанную к ее телу. Мартышка взобралась на подоконник, затем перелезла на брус и спустилась вниз. Посредством этой бечевки через брус была перекинута веревка, а на веревке — бамбуковая лестница. Один из слуг доктора поднялся наверх, возможно для того, чтобы убедиться, что гашиш подействовал. Это было как раз то желтое лицо, которое склонилось над Уэстом.