Ясно, галантность тут не в ходу. Этикет, что ли, местный выучить ради этой самой, как ее там, аутентичности.

Поднявшись на ноги, орчанка оказалась намного ниже меня – ее рыжая макушка едва достигала моей груди. Еще один способ дать игроку проникнуться своей значимостью.

Хотя, какая тут значимость, если ты – шлюха? Хорошо, вооруженная шлюха. Нет, не скоро я с этим фактом смирюсь.

Пожалуй, когда выйду, стоит высказать Марине Евгеньевне все, что я думаю о ней в общем, и ее прогрессивных методах экспериментальной терапии в частности.

Пока я следил глазами за соблазнительно покачивающей бедрами женщиной – посмотреть-то все равно приятно – успел представить четыре варианта подачи заявления по собственному. Черт, я все понимаю, Министерству жалко денег из-за судов, но не настолько же!

— Может, ты подойдешь? — все так же проворчала шаманка.

Кажется, я ошибся. И голос у нее хриплый по умолчанию. Или предполагается, я был ночью настолько хорош, что орчанка сорвала голос.

— Прости, — рыкнул в ответ, в два шага пересекая пространство шатра.

Кри’зара тяжело вздохнула, поднимая с пола какие-то куски черной кожи. Без ее помощи я бы и не сразу сообразил, что это набедренная повязка с портупеей. Но стоило шаманке помочь мне в это одеться, выскочила подсказка.

Кажется, стартовый шмот мне тоже достался от далекого предка, иначе почему он такой убитый?

Но довершало эту прелесть самое главное. Будь я в своем теле, пришлось бы использовать обе руки, но с лапой орка двуручный молот с легкостью удерживался правой.

— А это – мой личный дар, Тор’грамм.

Поднявшись на носочки, шаманка чмокнула меня в щеку. Прикосновение было приятным, торчащие клыки ничуть не мешали.

— Я верю, что ты победишь на Арене, Тор’грамм, — шепотом сообщила орчанка. — Иначе нас обоих ждет не самая приятная судьба.

А вот и еще один способ намекнуть, насколько я замечателен и уникален. Не абы кто, не хвост собачий, а наследник великого предка!

Хотя, признаю, интересную обучалку прикрутили. Я, в принципе, ничего не теряю. На крайний случай уйду в людские города. Кри’зара, конечно, девушка красивая, но я сюда не играть пришел.

Шаманка накинула на себя кусок шкуры, и красноречиво отдернула край шатра. Кивнув орчанке, я вышел под палящее солнце.

После тех обносков, что оказались моими, я уже догадался – шатер не мой. А вот про условную безопасность можно и подробнее.

Суровый край, непростые времена. Получается, если кто-то вознамерится прирезать только меня, его ни хрена не остановит. А притом что при выходе из Нойлэнда аватар остается в игре, изображая сон, заводить врагов внутри Орды не стоит.

Вот так новости! А что у меня вообще есть?

Понятно, родных статов не дали вообще. Впрочем, именно сейчас я и буду их раскидывать, вот только место поудачней надо выбрать.

Я огляделся, прикрыв глаза ладонью.

Солнце еще только поднималось над горизонтом, освещая просыпающийся лагерь гигантских размеров.

Вытоптанная до состояния пыльного камня степь, рассеченная на неровные квадраты разноцветными шатрами, простиралась насколько хватало взгляда. Вокруг каждого шаманского жилища ютились орки попроще. Повсюду пылали костры, зеленокожие кочевники сгрудились около них, сидя кто на чем попадется.

Обернувшись, понял, о какой Арене шла речь. И снова поставил разработчикам Нойлэнда жирный плюс.

Орки – кочевники, и не строят городов, их город вся степь. Поэтому местом сражения им служила природная чаша. Когда-то здесь наверняка извергал горячую лаву вулкан, но теперь от стен огненной горы не осталось даже намека, а дно магмы затвердело настолько, что обратилось в неровный черный камень.

— Кровь будет хорошо смотреться на черном, — заявил подошедший слева орк в железных доспехах, напоминавших фильмы о полуголых гладиаторах Рима.