Тем не менее черный знахарь продолжал колдовать над его телом. В какой-то момент стилет превратился в обсидиановый нож, а в другой руке рыцаря появилось извивающееся серое существо со вспоротым брюхом и вскрытой грудной клеткой, внутри которой билось фиолетовое сердце.

И тут произошло нечто в высшей степени отвратительное. Соединение. Вторжение в средоточие жизни. И подмена…

Старый рыцарь положил агонизирующее существо на грудь Стервятника. Сначала тот почуял омерзительный запах, а затем, когда внезапно вернулась способность осязать, ощутил прикосновение чего-то липкого и холодного.

Старик перерезал артерии и вены, орудуя ножом с ловкостью хирурга… или мясника. Жидкий лед затопил внутренности Люгера, заодно наполнив его ужасом перед утратой человеческого естества. Стервятник нашел еще одну смерть в черных глубинах, но был возвращен и оттуда.

Так он получил новое сердце и новую кровь.

* * *

…Он испытывал ноющую боль. Что-то давило на него и мешало ему вдохнуть – до тех пор, пока рыцарь не извлек из его груди и не отбросил в сторону окровавленный предмет размером с кулак. Вой и хохот донеслись из красного тумана, словно целая свора голодных людоедов дождалась наконец обещанной награды.

– Теперь ты навеки наш, – прошептал рыцарь, наклонившись к самому уху Стервятника. Потом он сделал странную вещь – поцеловал Люгера в висок. Его губы оказались ледяными, а изо рта смердело, как и от самого существа, подарившего смертельно раненному человеку свою жизнь.

Слота передернуло от этого замогильного поцелуя, и на устах рыцаря появилась мстительная улыбка. Постепенно до Люгера дошло, что он видит перед собой бледное, преждевременно состарившееся под бременем проклятия лицо Морта – но улыбка осталась такой же, какой была в момент совершения отцеубийства…

Этого Стервятник уже не вынес. Чувствуя себя предателем всего рода человеческого, он обратился с невнятной мольбой к хозяину багровой вселенной – единственному, кто мог отсрочить расплату, – и тот отпустил своего нового раба.

* * *

Придя в себя, Стервятник понял, что лежит на кровати в темной спальне. Он ощущал спиной смятую влажную постель. Была глухая пора ночи. Луна серебрила лес за окнами. Часы пробили один раз.

Люгер в малейших подробностях вспомнил то, что вначале показалось ему очередным кошмаром. Но видения багрового ада были слишком реальными. И неоспоримо реальной была боль в груди – словно от недавно полученной раны. Охваченный тревогой, близкой к панике, он вскочил с кровати и подбежал к окну.

Здесь, стоя в лунном сиянии, он задрал белую ночную рубашку, на которой расплылось небольшое кровавое пятно. И увидел ДВА шрама: один на том самом месте, куда Морт вонзил стилет, а другой чуть ниже – длинный след, оставленный лезвием обсидианового ножа.

Вряд ли требовались еще какие-нибудь доказательства. Он действительно побывал в преисподней, и чужая магия вернула его из владений смерти. Это делало Стервятника изгоем среди живых, но зато и устраняло многие сомнения. Однажды преодолев вечность, он избавился от гнетущих оков времени. Момент окончательной гибели снова был отодвинут в будущее и сгинул в неопределенности…

Разбуженная жестокость исказила его черты. У Люгера появилась ясная и неизменная цель – найти и уничтожить гнусного щенка, посланца оборотней, осмелившегося поднять руку на отца.