— Ты чем-то озабочен, милый?

— Почему ты так думаешь?

— У тебя такое лицо… — Я рывком поставил чашку с кофе. — Тут есть одна вещь — я не могу до нее добраться, но она где-то рядом. А я даже не могу понять, где. Я все еще забываю кое-что.

— Все вернется.

— Теперь мне это нужна.

— Оно где-то рядом?

— Мы с тобой сидим на этом, крошка. У нас с тобой земля под ногами горит. Мы с тобой зарыли где-то три миллиона долларов. Но убийца все еще в городе и смеется над нами.

— А если деньги…

— Нет. Так просто такие вещи не теряются, и место, где они зарыты, тоже. Кто-то оставил их специально и теперь собирается вернуться в город. Деньги должны развязать ему руки.

Если он к тому же и умен, то…

— Почему ты не хочешь посоветоваться с Патом?

— Не хочу добивать его.

— Он и не заметит, привык.

Мы позвонили Пату. Там были новости. Мальчик из Детройта. Люди, которые посылали его сюда, ничего не имели общего с нашими фарцовщиками, и если узнают, что он заговорил — его пришьют.

Он говорит, что кто-то собирает все данные на теперешних главарей Синдиката и что готовится что-то грандиозное в Нью-Йорке.

— Он слишком много говорит. Откуда такие данные?

— У них не слишком хорошая конспирация — много ушей, но глава этого начинания действительно силен. Это, возможно, Коплей. Он может использовать деньги. Все продумал. У него было время и он знает дорогу. Потом, его подручный Малек. Малек… Ты выяснил что-нибудь?

— Он покойник.

— Но он где-то жил. У него были женщины и две жены.

— Хорошо.

Велда кивнула мне, когда я положил трубку.

— Давай посмотрим в телефонном справочнике на «М».

— Верно, дорогая.

Я обзвонил двенадцать Малеков и потерял двенадцать центов на звонки. На тринадцатый отозвались, посоветовав мне найти на ночь другую шлюху. На четырнадцатом старый женский голос сказал:

— Да, это миссис Малек, бывшая жена Квинен Малика.

Нет, она не пользовалась этим именем, ей было наплевать.

Но если это необходимо, то я могу приехать к ней теперь же.

— Нашли след, котенок?

— Нет. Сначала сами проверим.

Она ждала в пропахшем тухлой рыбой и отбросами подъезде, стоя на ступеньках лестницы, завернувшись в старый халат фасона двадцатых годов. На голове у нее была поспешно наброшенная косынка, которая скрывала торчавшие бигуди.

Бедная старая леди, мы подняли ее прямо с постели. Она стала хлопотать с чаем и нам пришлось присесть. Только тогда, когда чай вскипел, она спросила, что нам угодно.

— Миссис Малек, мы по поводу вашего мужа.

— Но он давно умер.

— Знаем, мы ищем то, что он оставил.

— Очень, очень мало. То, что он оставил, кончилось несколько лет назад. А теперь я живу только на пенсию.

— Мы ищем его старые бумаги, дающие право на владение недвижимостью.

— Забавно. Два месяца назад мне уже звонили и спрашивали, не оставил ли он мне бумаги. Кажется, им надо было выяснить название.

— А он что-то оставил?

— Конечно, сэр. Он только мне и доверял. Он оставил мне большую коробку и я ее храню.

— А что именно хотел выяснить тот, кто звонил вам по теле фону?

— О, я даже не знаю, был это мужской или женский голос.

Он предложил мне сто долларов, чтобы посмотреть бумаги, и еще сто, чтобы их забрать.