Широко открытыми глазами Корина уставилась на него, чувствуя, как лицо заливает краска смущения.

— Как вы можете говорить это? — запротестовала она. — Вы не знаете…

— Да, я не знаю, но чувствую, — прервал ее Гатти. — Именно из-за этого…

И прежде чем Корина успела хоть что-то сообразить, он притянул ее к себе и нежно накрыл рот поцелуем, полным огня и страсти. Не осознавая, что делает, Корина подалась вперед, чтобы ощутить манящую близость мужского тела.

Боже, неужели никогда раньше она не испытывала подобного? Неужели она всегда верила, что не хочет это испытать? Как быстро слетели все оковы сдержанности, стеснения и страха! И с каким откровением и желанием она прижимается к нему все теснее и теснее!

Словно в пасмурный день внезапно вспыхнуло яркими лучами солнце, ослепив все своим великолепием. Тело не чувствовало тяжелого плена, мысли и желания плыли только навстречу наслаждению, прислушиваясь не к разуму, а к пульсирующему зову плоти.

Звуки тяжелого и неровного дыхания Гатти, запах его кожи и жар тела… Кора старалась вобрать в себя все, ранее не изведанное. Ее губы охотно подчинялись настойчивым ласкам его языка, и по телу разливалась томная волна.

Их разделяла только одежда, и уже почти не осталось сил противиться желанию скинуть ее.

Корина наслаждалась упругостью своей груди и ответной дрожью Луиджи на прикосновение ее твердых сосков. И ее уже не пугало мужское желание, причиной которого была она сама. Ее опьянило это открытие, и Кора, подчиняясь женскому чутью, сильнее прижалась к Гатти и посмотрела потемневшими от страсти глазами ему в глаза.

Познавая собственную чувственность, Корина ощутила, будто она пьет приворотное зелье, наслаждаясь все новыми и новыми ощущениями, прижимаясь к Луиджи сильнее и сильнее… Кора открыла глаза и томно взглянула на него, а Луиджи затаил дыхание, чувствуя ее необузданную страсть.

Она не понимает, что творит, подумал он, пытаясь обуздать собственное страстное желание. Она просто не представляет, какую власть имеет над ним сейчас и каким сладостным мукам его подвергает. Конечно же, она понимает, что он возбужден, но не знает, просто не может знать, насколько сильно.

Кора по-прежнему призывно смотрела на него. Потом приподнялась на цыпочки и слегка прикусила его нижнюю губу. Гатти глухо застонал. Интересно, как она отреагирует, если он скажет, что уже готов повалить ее на стол, стоящий всего в нескольких шагах от них, и поддаться примитивному мужскому порыву? Как отнесется к тому, что он немедленно овладеет ею?

Ее губы чарующи и прекрасны, но этого не достаточно, никогда не будет достаточно…

Луиджи сдерживал рвущиеся из груди стоны, вызванные ее подсознательными, но верными движениями. Его взгляд случайно упал на настенные часы. О, черт, через полчаса у него назначена встреча с потенциальным покупателем, а ему еще предстоит в течение двадцати минут добираться до офиса.

— Кора… — прошептал он, и все внутри у него сжалось от боли и сожаления, когда он увидел ее взгляд с поволокой страсти. — Дорогая, мне… мне нужно идти.

Что?.. Он собрался уходить? Только не сейчас… Он не может уйти… Она хочет его.

— Нет… — хрипло пробормотала она, но потом вдруг внезапно осознала, что делает, что говорит, поняла всю непозволительность собственного поведения.

Покраснев от стыда и смущения, Корина отошла, не в силах поднять глаза. Она слышала его объяснения по поводу деловой встречи и обещание, что он вернется, как только освободится.

— Нет необходимости меня утешать… — едва не задыхаясь, проговорила Кора.