Вскоре путешественники заметили небольшой пустынный пляж, напоминавший одно из тех местечек, где они когда-то проводили время.

— Помнишь? — спросил Тамит.

— Если бы мы имели возможность вновь и вновь переживать все самые острые, сладкие, незабываемые моменты жизни! — прошептала Тия.

— Мы попытаемся это сделать, — ответил Тамит.

Они причалили к берегу и сошли на песчаную отмель. Тамит скинул одежду. Свет облек его тело в прозрачную огненную пелену; казалось, что по коже стекают золотистые капли. Тия любовалась его по-прежнему красивыми, только чуть более суровыми чертами, и, как и в годы юности, он казался ей ни больше ни меньше, чем сошедшим на землю богом.

Молодая женщина сняла платье, и они, взявшись за руки, вошли в священный Нил, как входили в него восемь лет назад. Их глаза были прищурены от солнца, а кожу обжигал горячий ветер. Прохлада шелковистой воды успокаивала и ласкала. Тамит и Тия долго плавали, скользя рядом, а иной раз причудливо переплетаясь руками и ногами, и это была часть игры, которую — оба это знали — они продолжат на берегу.

Прикосновения, поцелуи, взгляды, слова — все было жарким и новым, как в первый раз, и в этой жаре, в неожиданной новизне растворялись горе, печаль, боль утрат и — слишком долгой разлуки.

— Вот мы и вернулись в прошлое, — прошептал Тамит, сливаясь с прекрасным, как у Исиды, телом той, которую он любил.

Тия счастливо рассмеялась.

— Это не прошлое, а настоящее. Самое ценное, что существует на свете.

Эпилог

— Просыпайся, любимый! — прошептала Тия и ласково провела кончиками пальцев по лицу Тамита.

Не открывая глаз, он перехватил ее руку и поднес к губам.

Вот уже несколько месяцев Тия будила этой фразой своего возлюбленного супруга. Иной раз он пробуждал ее нежным прикосновением или пылкой лаской. И Тамиту, и Тие казалось, будто с каждым днем они все сильнее любят друг друга. Их соединяло не только взаимное влечение, но и глубокое человеческое понимание.

С момента заключения брака прошло полгода, и все это время Тамит служил в городском управлении. Благодаря своей честности и бескорыстию он быстро заслужил уважение жителей Эффе. С ним приветливо раскланивались на улицах, в его дом приходили, чтобы пожаловаться на беды. Тамит уделял много внимания несправедливо униженным, обездоленным людям, таким, среди которых он вырос. Впрочем, зачастую супруг уверял Тию, что иные из них куда более счастливы, чем те, кто восседает в Золотом дворце по правую руку от фараона, но обделен простой и вместе с тем бесценной человеческой любовью.

Младшие сыновья Анхора стали его помощниками; Тамит уверял тестя, что со временем способные и трудолюбивые юноши займут достойное место среди уважаемых людей Эффе.

Вскоре после негромкой свадьбы Тамит и Тия сняли скромное жилье недалеко от дома Анхора. Писец и его жена часто навещали дочь и внучку, а постаревший, но еще бодрый Шеду, случалось, заезжал проведать приемного сына.

В свободное время Тамит продолжал сочинять повести, из которых уже можно было составить небольшую библиотеку, и вел дневник. Тие очень хотелось, чтобы супруг показал свои творения знатокам литературы, но Тамит только отмахивался.

— Стремление облечь чувства в слова, запечатлеть картины жизни — это всего лишь способ отстраниться от действительности, создать иной, идеальный мир, — говорил он жене.

— Разве ты несчастлив в реальности? — спросила Тия.

— Я буду счастлив до тех пор, пока ты находишься рядом.

Три месяца назад Тию посетила великая радость: молодая женщина поняла, что ждет ребенка. А недавно Тия уговорила мужа съездить в Фивы, дабы Тамит повидал родителей и Амени, а она навестила Мериба-младшего, по которому очень соскучилась.