— Ныне на Рязань иду, — важно молвил Юрий Кончакович. — Зять мой, князь Ярослав, подсобить просил.

— По родственному обычаю? — лениво поинтересовался Данило Кобякович.

— Как сказать. Дочь моя, которую я за него выдал, умерла давно. Однако мыслю, что подсобить надобно. К тому же час удобный. Князь Ярослав обещал все полки со своей земли на Константина двинуть. Не устоять рязанцу. И мне никто мешать не станет. — И Кончакович щедро предложил: — Может, и ты со мной, а? Добычи на всех хватит.

Данило от ответа не увиливал, отказав сразу и весьма решительно:

— У меня иные заботы. Да и глупо искать тень под усохшим деревом. Я не хочу дружить со слабым. — И Кобякович поспешил уточнить, чтобы хозяин шатра не воспринял обвинение в слабости на свой счет: — Разве ты забыл? Князь Константин уже бил Ярослава прошлой зимой. А дружина Константина ныне изрядно осильнела. Одних воев с севера к нему пришло не менее пяти сотен, а уж сколько ратников к нему перебежало от соседних князей, и вовсе не сосчитать. Думаю, побьет он Ярослава и ныне, а для меня выгоднее дружить с победителем.

— Много волос на голове, но все их можно сбрить. Велико стадо, но овцы, мала стая, но волки. Куда там его дружине тягаться с моими воинами, — пренебрежительно махнул рукой Юрий. — И не забудь еще одно, — доверительно склонился он к гостю и понизил голос. — Они все уйдут биться с Ярославом, ибо тот выступит раньше меня. В городах же Константин оставит самое большее по полсотни. Выходит, если он и разобьет Ярослава, я свое взять успею.

Хан представил себе беззащитные рязанские города, где его ждет богатая добыча, и от предвкушения славной поживы его узенькие глазки и вовсе превратились в щелочки. Но следующие слова гостя слегка отрезвили его.

— Думаю, лжет Ярослав, — спокойно заметил тот.

— Зачем так нехорошо говоришь о моем зяте? — с укоризной протянул Юрий Кончакович.

— О бывшем зяте, — уточнил Данило. — А говорю, потому как знаю. Ты вот ныне уже к землям Константина двинулся, а Ярослав еще во Владимире стольном сидит, о смерти брата горюет, — уверенно заявил он, выложив на стол свой первый увесистый козырь из тех, которыми снабдил его рязанский князь. — О том мне доподлинно ведомо. Вот я и приехал, чтобы упредить тебя как брата: не ходи на Рязань, худо тебе придется.

— А тебе откуда ведомо, где сейчас сидит Ярослав? — насторожился хозяин шатра.

— Были у меня гости от Константина. Совсем недавно уехали. Они и сказывали, — не стал скрывать источника Данило.

— Ну они и солгать могли, — задумчиво протянул Кончакович. — Или, может, рязанец боится меня и попросил тебя поговорить со мной, от набега удержать.

Предположение хана било в самое яблочко, но Данило Кобякович виду в том не подал и догадку Юрия решительно отмел:

— Они совсем об ином толковать приезжали. Князь Константин хочет ныне водный путь открыть, чтобы купцы все товары везли чрез его княжество. О том и уговаривались. Ему без меня никак нельзя. Я же как раз в низовьях Дона кочую. Ну а до того его воины торговые караваны беречь станут.

Перед тем как отправить своих послов в степь к бывшему шурину, Константин долго думал, что именно тот должен сказать, дабы Кончакович отказался от набега на его княжество. Да и самому Даниле тоже следовало что-то посулить.