— Что именно я должна вспомнить?

— Да что угодно! Сейчас вы в таком состоянии, что вам не до воспоминаний, но как только вы успокоитесь, то, возможно, припомните какие-нибудь новые детали. Вот вам моя визитка. Если вы что-то вспомните, то сразу звоните в любое время суток.

— А все-таки, что я должна вспомнить-то? — Я ощутила, как у меня сильно пересохло во рту.

— Ну, например, быть может, вы вспомните, что был момент, когда вы почувствовали, что у вашего мужа кто-то есть, что он с кем-то встречается, что у него появились собственные тайны, в которые он категорически не хотел вас посвящать.

Я хотела было возразить, но следователь жестом дал мне понять, чтобы я не торопилась с ответом, и попросил меня позвонить сразу, как только Алексей появится на горизонте.

— Вы должны мне сообщить о любом звонке, любом визите вашего мужа, и причем незамедлительно. Это же в ваших интересах. — Следователь протянул мне свою визитку и поднялся, закончив разговор.

Я кинула в его сторону безжизненный взгляд, сунула визитку в карман и вышла из кухни.

Глава 4

Когда я вернулась домой, у порога меня встретила взволнованная мать.

— Мама, ты что, у дверей, что ли, стояла?

— Я тебя жду, дочка, — еле слышно произнесла мать.

— Мама, но я же уже не маленькая! Почему ты так за меня волнуешься?

— Для меня ты всегда будешь маленькой. Когда свои дети будут, ты меня поймешь. Как я могу не переживать, если в твоей жизни произошли такие неожиданные изменения? Мы думали, скоро твою свадьбу сыграем. Страшно мне за тебя, ты ведь в таком состоянии можешь разных глупостей натворить.

— А что я могу натворить? — опешила я.

— Не знаю, — ушла от ответа мать. — Женщины, доведенные до отчаяния, способны на все. Ты же у меня такая вспыльчивая!

— Мама, но это не означает, что я должна потерять голову и наделать каких-нибудь глупостей.

Мать словно опомнилась и с надеждой в голосе спросила:

— Дочка, а ты что, без вещей? Вы с Лешей помирились, что ли?

Я молчала, потому что была не в состоянии ответить на мамин вопрос. Мое лицо исказила судорога, из глаз хлынули слезы.

— Мама, мне очень плохо, — только и смогла сказать я и бросилась к испуганной матери на шею.

Когда наконец я все же смогла успокоиться и рассказала матери о том, что же я увидела в нашей с Лешкой квартире, мама заметно побледнела. Выслушав мой рассказ, она не произнесла ни единого слова.

— Мама, ну что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь!

Мать сидела словно в ступоре и продолжала молчать. Не выдержав, я отвернулась к стене и вновь зарыдала.

Мать тут же опомнилась и попыталась меня успокоить. Она принесла мне стакан с водой, я сделала несколько глотков и поднесла носовой платок к мокрому от слез лицу.

— Лиза, девочка моя, успокойся. Самое страшное уже позади. Ты просто очень сильно напугалась, когда увидела эту мертвую девушку. Кто бы мог подумать, что Алексей способен на подобное! С виду такой благородный…

Я позволила матери себя обнять и глухо спросила:

— Мама, ты считаешь, что это Лешка?

— Я не хочу в это верить, но кому еще это было нужно?

— А зачем ему ее надо было убивать? Может, это все же не он? Может, в квартиру ворвались какие-нибудь грабители? Правда, у нас там и брать нечего.

— Если бы в квартиру ворвались грабители, то тогда ты увидела бы два трупа, а не один.

Я подумала о том, что в словах матери есть доля истины.

— У Лешки-то оружия никогда не было.