— Ну что? — поторопил тощий Симеон, которого не удалось откормить даже при всем гостеприимстве Провинции. Мы идем?

— Идем, — кивнул Найл и начал вскарабкиваться на пологий каменный вал.

По ту сторону «стены» никаких следов дороги тоже не обнаружилось. Так, несколько чахлых кустиков акации да ровный слой травы. Да еще гусеница-листорезка, которую при виде путников внезапно пробило судорогой — она выгнулась дугой, несколько раз перевернулась через спину и «издохла». Даже крошечный огонек сознания перестал дрожать под черным глянцевым лбом. Ну что ж, против брезгливых тарантулов и любящих свежее мясо скорпионов — очень действенный способ обороны. Листорезке повезло — все путники были сыты, никто на гусеницу отвлекаться не стал, и ее оставили благополучно толстеть в гордом одиночестве.

Расселина, по которой шли изгнанники, постепенно становилась все уже и уже, голубоватые каменные откосы стиснули травяной ковер до тонкой полоски, и в конце концов растительность сдалась, отступила, обнажив из-под корней ровную ленту из серого камня, покрытую морщинками мелких трещин.

В спину дул свежий ветер, несущий солоноватый запах моря, дышали теплом успевшие вдоволь изведать солнечных лучей склоны — идти казалось легко и приятно. Потом стены расселины внезапно раздвинулись в стороны, словно испугались преградившего путь ущелья с еле слышно журчащей в глубине речушкой, а дорога резко повернула вправо, на скальный карниз, и стала упорно забираться в высоту.

Местами древний тракт был полностью засыпан камнями, местами — совершенно чист, но серьезных препятствий не возникало, и вскоре после полудня дорога вывела изгнанников к бурой бетонной коробке с высокой приступкой, уткнулась в нее, расширившись до округлой площадки метров пятьдесят в диаметре и оборвалась.

— Вот и пришли, — нервно хмыкнул нагнавший правителя Симеон.

— Пришли, — признал Найл и негромко подумал вслух: — Интересно, а Борк знал, чем кончается этот проход?

Никто не ответил.

— Привал! — разрешил правитель, и задумчиво подергал себя за мочку уха.

Позади шумно располагались на отдых ничуть не уставшие после короткого перехода путники — распаковывали заплечные мешки, доставали припасенные продукты, рассаживались на теплых от солнца камнях. Послышался смех. Правитель оглянулся: несколько шумливых подростков пытались оттащить с дороги широко расставившего ноги смертоносца, но пока безуспешно.

Детишки балуются.

Найл вздохнул и неторопливо обошел бетонную коробку кругом.

На жилье не похоже: единственный проем, смахивающий на дверь, слишком низок и узок — не на четвереньках же туда забирались? Окон нет совсем. Разве только два квадратных отверстия со стороны приступки. Сама приступка сильно напоминала платформу — вроде тех, что были в метро, — но только очень короткую.

А может, это и вправду платформа?

Найл опустил взгляд под ноги: нет, не похоже. Правитель прекрасно понимал, что за тысячу лет на открытом воздухе ни от рельсов, ни от шпал ничего не останется, но все же хоть какие-то следы должны сохраниться! А здесь — девственная скальная порода. Да и куда ехать? В пропасть? Приступка обращена именно к близкому обрыву.

Посланник стал внимательно рассматривать противоположную сторону ущелья, словно надеясь найти там ответ на неожиданную загадку далеких предков: относительно пологий, серый с голубоватым оттенком склон, уходящий все выше и выше, под далекий ледник, тут и там по нему разбросаны обычные угловатые скалы.